Значит, кровать не поставлена на тормоза.
Она приложила левую руку к стене и оттолкнулась со всей силой. Кровать поехала с ней сквозь тьму, проделав несколько метров, пока не врезалась в противоположную стену. И там, в темноте, Малин наконец нашла то, что искала, – панель, где было полно контрольных приборов, кранов и кнопок, на которые можно нажать.
Зажегся свет. Как она и думала, все в комнате было совершенно новым. В нескольких местах еще не сняли полиэтилен, а на стене вокруг двери висели записки с предупреждением о том, что здесь покрашено. Капельница, висевшая на ее кровати, была пуста. Она вытащила иглу из локтевого сгиба и прижала пальцем, чтобы остановить кровь.
На панели над ней имелись компьютерные и телефонные разъемы, но ни компьютера, ни телефона видно не было. Поэтому она дотянулась до навесного шкафа, где, в частности, нашла склад компрессов, пластырей и набор различных ножниц. Она взяла самые мощные и стала срезать ремни.
Закончив, Малин сделала попытку встать, но ей пришлось оставить эту затею. Боль в бедре была по-прежнему настолько сильной, что она представила себе, как внутри у нее все раздроблено и шейка бедра так и ходит туда-сюда, как только она пытается двигаться. Ей пришлось использовать кровать как каноэ и придвинуться дальше к двери.
Лампочки на потолке плавно зажглись. Она поняла, что находится в широком коридоре, где с каждой стороны были двери. Возможно, они вели в такие же комнаты, как та, в которой она лежала. В коридоре тоже висели надписи о том, что дверные рамы покрашены.
Малин уже поняла, что оказалась в больнице. Но в какой? В частной клинике? А почему тогда здесь больше никого нет? На самом деле, никакой роли это не играет. Важно только то, что ей надо как можно быстрее выбраться отсюда.
Понятия не имея, где находится выход, она решила пробираться направо вдоль стены в сторону двустворчатой двери в конце коридора. Она потянула за веревку, двери открылись, и она смогла продвинуться дальше. От ее передвижений здесь тоже зажглись лампочки на потолке и осветили сверкающий до блеска операционный стол под большими лампами, свисающими с потолка, множество различных аппаратов с проводами и шлангами, а также зеркальный круглый металлический стол, заставленный различными хирургическими инструментами. В операционной все было настолько новым, что, похоже, ее еще ни разу не использовали.
Стремясь найти какой-нибудь вид связи, Малин стала пробираться дальше к рабочему столу с навесным шкафом и ящиками. И тут из коридора, из которого она только что выбралась, раздались взволнованные голоса. Она оглянулась, ища, куда бы ей деться, и заметила напротив приоткрытую дверь.
– Ты же видел машину на улице? И как ты думаешь, почему горит свет? Привидения? – спросил кто-то по-английски. Голос становился все ближе.
Малин со всей силой оттолкнулась от операционного стола и покатилась в сторону полуоткрытой двери. Но тут двери за ней распахнулись, и в помещение ворвались трое мужчин. При виде ее они остановились.
– Посмотрите. Что я говорил? – сказал по-английски мужчина посредине, указывая на нее.
Двое других и глазом не моргнули.
– Извини, но кто ты такая и что ты здесь делаешь? – спросил мужчина по-шведски с сильным акцентом и провел рукой по своим седым волосам.
– Меня зовут Малин Ренберг, я работаю здесь, в Стокгольме, в Государственной криминальной полиции, – ответила Малин. Мужчина показался ей знакомым. – Но я понятия не имею, почему я здесь. Я даже не знаю, где «здесь». Но, может быть, ты сможешь мне помочь и отправить меня домой.
– Государственная криминальная полиция… Вот оно что. – Мужчина пошел к ней.
– Следователь по делам об убийстве.
– Понимаю… – мужчина кивнул. – К сожалению, я не могу тебе помочь. – Он обернулся к двум другим мужчинам и велел им по-английски: – Поместите ее в третью комнату.
– Что значит не можешь? Мне все равно, если это какое-то тайное место… Меня это не интересует. Мне бы только попасть домой.
– Мне очень жаль.
В ту секунду, когда двое мужчин покатили ее, она поняла, кто этот человек.
113
Непогода еще больше усилилась, и когда Фабиан в самом начале первого ночи переходил площадь Сергельсторг, стеклянный обелиск не был виден, несмотря на все миллионы, потраченные на его подсветку. «Нобелевский парк», – написала в своем сообщении Аиша Шахин, и он сразу же понял.
Израиль собирался перевести сюда свое посольство.
Он читал о протестах жителей того района и о том, что окончательное политическое решение еще не принято. Но как намекнула Карнела Аккерман, никто по-настоящему не верит в отказ, и по всем признакам переезд в полном разгаре. Он хорошо знал очаровательное здание, где раньше размещался Старый лесной институт, поскольку много раз проходил мимо него с Соней. Это было в те времена, когда они еще гуляли, держась за руки.
По пути он связался с Томасом и Ярмо, которые как можно быстрее должны были к нему присоединиться. Может быть, они уже на месте. Они направлялись из Южной больницы, а оттуда дольше ехать. В то же время они могли поехать по шоссе Седерледен и Центральному мосту и тем самым избежать кучи светофоров и перекрестков.
Фабиан проехал мимо Королевского яхт-клуба в самом конце улицы Страндвеген, свернул налево, выключил фары, заехал на пригорок с правой стороны и остановил машину. На самом деле машину надо бы припарковать подальше, чтобы спокойно разведать окрестности. Но Малин может проснуться в любую минуту. Если она, конечно, еще не проснулась. И хотя он понятия не имел, что тогда будет, его пугала уже сама мысль об этом.
Он пошел к зданию с башней на углу, напоминающему крепость. Повсюду лежали груды строительного материала, завернутого в брезент, который упорно срывал ветер. Машины Ярмо и Томаса нигде не было видно. Но он услышал, как какая-то машина на повороте на улице Страндвеген прибавила обороты и затормозила. Обернувшись, он увидел, как свет фар забрался на пригорок и озарил тысячи и тысячи снежинок, которые в свою очередь отражали свет во всех направлениях.
Только он задал себе вопрос, почему они не выключат фары и не остановятся, как сразу же нашел ответ. Это совсем не Ярмо и Томас. Инстинктивно он бросился на снег и на четвереньках заполз за груду досок до того, как свет фар притушили, а машина завернула во двор и остановилась всего лишь в нескольких метрах от него. Судя по звуку, открылись и закрылись двери. Похоже, из машины вышло трое, но их разговор нельзя было толком разобрать.
– Нет, нет, нет, послушайте меня… вот эта машина, – сказал кто-то по-английски.
Голос был ему незнаком, но было нетрудно догадаться, что это не кто иной, как Гидон Хасс – второй после Аиши Шахин человек в его списке людей, которых он хочет схватить.
– …сигнализация сама собой не отключается…
Голоса стихли, и Фабиан увидел, как они прошли в здание. Он встал и поспешил туда же. Но дверь была заперта. Он обошел дом с задней стороны, где большая часть фасада была закрыта строительными лесами. Свет в окнах не горел ни на первом, ни на втором этаже. Значит, они находились где-то в подвале.
