Она услышала, как заработал зонд, – в нем должно быть достаточно напора, чтобы выдавить сладковатую жижу, которая вскоре заполнит рот и затем попадет в горло. Заставит ее и дальше лежать привязанной и находиться в аду между жизнью и смертью.
Она попыталась отвернуть лицо, но шланг последовал за ней, продолжая наполнять рот. Не имея ни малейшего представления о том, к чему это приведет, и не обращая внимания на боль, которую причиняли ей ремни, она уперлась всем телом, пытаясь повернуться сначала в одну сторону, а потом в другую. Тем временем жижа проникала все глубже, вызывая у нее рвотный рефлекс.
И тут она что-то почувствовала. Может быть, речь шла о каком-то миллиметре, сказать было невозможно. Но это было определенно что-то новое, что взбодрило ее, и она продолжала напрягать каждый мускул то влево, то вправо. Теперь она была уверена. Стол двигался, и чтобы придать себе сил, она сделала несколько глотков кашицы, пытаясь раскачать стол.
Раздался треск, который становился все сильнее в такт ее движениям, и Софи решила не прекращать, пока звук не стихнет. Она начала считать каждое движение и досчитала до трехсот восьмидесяти четырех, когда треск внезапно прекратился, через секунду сменившись сильным грохотом.
Она не сразу осмелилась открыть глаза, а открыв, поняла, что лежит на полу рядом с перевернутым столом. Часть ремней, наверное, ослабла, поскольку теперь она смогла высвободить одну руку и спокойно пошевелить ею. И если повезет, она дотянется до скальпеля, который упал на пол в каком-то метре от нее.
68
Фабиан не сразу понял значимость подслушанного разговора между Гримосом и Эдельманом. Организм словно включил защитный механизм, чтобы держать шок на расстоянии. Когда шок наконец взял свое, Фабиану пришлось попросить водителя остановиться. Он вышел из машины и несколько раз глубоко вдохнул морозный ночной воздух. Его обуревали чувства. С одной стороны, он не мог поверить в то, что только что услышал, а с другой – представлял, как бросается на своего старого наставника, валит его на землю и надевает на него наручники за спиной.
Он ехал домой к Херману Эдельману в квартиру на улице Каптенсгатан с намерением сразу же предъявить ему подслушанный разговор. Словно у него в подсознании теплилась надежда, что есть простое объяснение и он сможет отправиться домой и лечь спать, убежденный в том, что все разрешится и нормализуется.
Но никакого такого объяснения не существовало, сейчас он это понимал. Во всяком случае, кроме того, что Эдельман знал гораздо больше, чем делал вид, и так или иначе был причастен к смерти министра юстиции. В конечном итоге ему придется прижать начальника к стене и потребовать у него ответа. Но не теперь. Он все еще слишком мало знал, а для получения настоящих ответов надо задавать настоящие вопросы.
Поэтому он попросил водителя проехать мимо подъезда Эдельмана на улицу Артиллеригатан и отвезти его в здание полиции на острове Кунгсхольмен. Там он приложил свой пропуск, ввел код и направился по ночному темному коридору в их с Малин комнату.
Фабиан хотел просмотреть материалы расследования еще раз. Подвергнуть сомнению и взглянуть на дело с разных сторон новыми глазами. Он был убежден в том, что где-то среди всех снимков, записей и странных совпадений кроется разгадка.
Но, к сожалению, все материалы исчезли. Доска, стена, письменные столы и груды папок на полу. Все зияло пустотой. Словно кто-то побывал здесь и провел генеральную уборку с целью выставить офисное помещение на торги на сайте «Hemnet» за самую высокую цену. Следствие официально было закончено. Но не прошло и семи часов с того момента, как Кремп лишил себя жизни, и даже если никакого процесса не будет, прежде чем подготовить материалы к сдаче в архив, надо зафиксировать и рассортировать технические доказательства, написать отчеты и провести совещания.
На всякий случай он вошел в компьютер и задал поиск в архиве, но и там ничего не было. Кто за этим стоит, сказать было невозможно. «Это мог быть кто угодно, начиная с Полиции безопасности и кончая самим Эдельманом, или совсем посторонний человек», – подумал Фабиан и опустился на свой рабочий стул. Этот кто-то, как и он сам, прекрасно осознает, что преступник по-прежнему находится на свободе.
Не имея четкого представления о том, как двигаться дальше, он решил поехать домой и поспать несколько часов. Но когда он выключал компьютер, ему на глаза попалась одна из двух фарфоровых кукол, которые они нашли в квартире, поставленной на ремонт. Она сидела на полке Малин рядом с кипой папок и двумя пачками печенья Mariekex. Он не помнил, кто принес сюда куклу. В любом случае в результате она должна оказаться у Хиллеви Стуббс. Если это одна из тех кукол. Или просто похожая.
Фабиан взял куклу и стал рассматривать ее кудрявые волосы, вышитое платье и шляпу под цвет и моментально вспомнил свою собственную куклу. Но он не успел углубиться в воспоминания, поскольку понял, что у нее какие-то странные глаза. Один глаз чем-то отличался от другого. Присмотревшись, он увидел, что коричневый зрачок вовсе не зрачок, а на самом деле дырка.
Все больше волнуясь, он стал пристально разглядывать. Шляпа, лицо, до неприятного похожее на человеческое, твердые руки и ноги и юбка, закрепленная на спине липучкой.
Сначала он ничего не понял, но когда до него дошло, его прошиб пот, и он весь заледенел. Как и живот Карла-Эрика Гримоса, спина куклы была вспорота, и в маленьком отверстии лежала белая прямоугольная пластмассовая коробочка с рядом мигающих диодов. Внизу рядом с маленькой кнопкой было написано «Anbash», и с одной стороны через шею к голове шел кабель. Фабиан никогда не видел ничего подобного, но сразу же понял, что это не что иное, как работающая на батарейках камера, которая каким-то образом имеет выход в мобильную сеть.
Значит, преступник наблюдал за квартирой под ремонт, в которой находился обернутый в полиэтилен стол, а последние дни и за их офисом. Этот человек был в курсе всех их соображений и идей и точно знал, на какой стадии расследования они находятся. Не только Малин, Томас и Ярмо, но и он сам.
В данный конкретный момент.
69
У Дуни Хоугор по-прежнему болело все тело, и, наверное, она выглядела как жертва дорожной аварии. Она не знала точно, поскольку сознательно избегала зеркала всю первую половину дня. Ее квартиру захватили Кьель Рихтер и его команда, и поэтому ночь она провела в гостинице «Нора» за углом на улице Норреброгаде. Слейзнер обещал оплатить счет, и ей предложили помощь психолога из Службы помощи жертвам преступлений. Но она отказалась. Пока она вообще не могла воспринять события последней ночи и, возможно, все еще пребывала в шоке.
Как бы то ни было, Дуня решила остаться в гостинице как можно дольше и по возможности насладиться тем, что сегодня воскресенье. Но почти сразу после того, как она, в конце концов, встала с постели, приняла ванну и заказала завтрак в номер, ею овладело беспокойство. И спустя всего лишь час она, хромая, вышла из лифта и поковыляла дальше в отдел, где, судя по голосам, в самом разгаре было совещание.
