– Тебя-то он на хрена поднял? – Оборву Рогатому уши: забыл, кому подчиняется?
– Так ведь ты не просыпался, – хмыкнул граф. – Я же говорю, сидел, привалившись к дереву, подпрыгивал, но не просыпался. Твой боец начал так громко ругаться, что разбудил меня. Я велел ему возвращаться обратно и следить за развитием ситуации. Мало ли, как там всё обернётся. Но пока тихо.
– Ясно. – Я мазнул по влажной от росы траве пятернёй и протёр рожу. Стало полегче. – Пойду посмотрю, в чём там дело. Шухера без повода не бывает.
– Я с тобой. – Кажется, граф хотел туда идти и без меня, потому как успел нацепить меч, да и вообще гляделся бодрячком, точно и не спал вовсе.
– Забыл тебя спросить.
Однако предварительно не мешало бы кого-нибудь разбудить. На всякий случай. Я пнул Шамана. Тот подскочил и дико уставился на меня. Хавальник открыл.
– Тихо ты! – Я подобрал своё оружие и поёжился. Сыро, мать бы его так! – Там какой-то замес на тракте. Мы сходим оценим. А ты сиди и слушай. Ежели что-то важное, дам знать. Свистну один раз – подрывайте задницы и валите как можно быстрее и дальше. Два раза – опять же буди всех и ко мне на помощь. Понятно?
Шаман торопливо кивнул. Я зевнул до хруста в челюсти и пошёл вперёд. Деревья в тумане напоминали мертвяков из детских страшилок. Ну там, где они выбирались из могил, чтобы пожрать человечины. Мы пацанами до хрена такой чепухи наслушались. После никто не мог уснуть, а самые зелёные всё хныкали да мамок звали. Дык откуда им взяться?
Ладно, насчёт кипиша. О, точно! Стоило нам выйти к дороге, как я услышал звуки близкой потасовки. Кричали мало, больше звенело да глухо ухало. Иногда кто-то коротко взвизгивал и тут же утихал. Ржали лошади, значит, рубились конники. И явно не какие-то залётные гоп-стопили караван. Во-первых, торговые по ночи не лазят, а во-вторых, когда купчину режут, тот скулит о пощаде так, что уши закладывает.
– Идём, – мотнул я башкой и показал, как идём: не выходя на дорогу, у самого края леса. В утреннем сумраке заметят не сразу, ежели увидят вообще. – Где Рогатый, мать его?
Внезапно мимо проскакала взмыленная лошадь. С неё, зацепившись ногой за стремя, свисал мужик с раскроенной пополам черепушкой. Видать, только что получил подарочек: кровища хлестала вовсю, а сам конник помалкивал – значит, готов. Одежда не армейская, но уж больно ладно всё выглядит, одно к одному. Да и видал я такие кольчуги прежде. Кажется, догадываюсь, кто там рубится с одной стороны. А вот теперь совсем интересно: кто так справно мутузит королевских ловчих?
– Егерь, – проводил конника взглядом Джессип. На физии графа читалась оторопь. – Что происходит?
– Ща узнаем, тут уже недалеко. – Я взвёл арбалет. – Оружие приготовь. Чуйка у меня, что потребуется.
Навстречу кто-то бежал. Бежал быстро и совершенно не скрываясь. Граф вынул из ножен свою железяку, а я поднял арбалет и поймал смутный силуэт на конец болта, положил палец на спусковую скобу. Ещё чуть…
– Крест!
Я едва не нажал на спуск, даже понимая, что вижу Рогатого.
– Твою мать, я чуть не обосрался!
– Ты, мать твою, только что едва на тот свет не отправился, дубина, – опустил я оружие. Блондинчик за спиной тихо хрюкнул. – Какого дьявола происходит? И чего ты носишься, будто кобель, которому хвост прищемили?
– Дык это, Крест, там наши с ловчими рубятся. По ходу те засаду устроили, а Псих это дело просёк и пустил парней по лесу. Сейчас волчар зажали по центру тракта и рубят в капусту. Но гады ещё держатся.
– Так в чём дело? – ухмыльнулся я и сунул два пальца в рот.
Внезапно кто-то ухватил меня за плечо. А, граф с перекошенной мордой.
– Тебе какого надо? Потом перебазарим.
– Крест, ты что, собираешься напасть на королевских служащих? Это же серьёзное преступление!
– Дядя, а ты что, с дуба рухнул? – Я сбросил его руку. – Наши УЖЕ с ними бодаются, если что. И вот как ты думаешь, ежели я сейчас выйду и скажу: а ну, завязывайте дурака валять, то они все тут же послушаются, перестанут резать друг другу глотки и разбегутся?
– Хорошо, я им скажу…
– Ты скажешь? А кто ты для них? Скажешь, типа я – граф, все меня слушайте, так? И даже если они поверят, дальше что? Ничё, что ваших только что тут покрошили, вообще-то все мы – друзья? Да и не стал бы Псих просто так ловчих щемить, значит, есть причина. Всё, не хочешь замараться – вали к её величию и будь с ней.
Я громко свистнул два раза. Эхо испуганной лисицей удрало в деревья, и почти сразу раздался ответный свист. Всё нормально, Шаман услышал.
– Тебя наши видели? – спросил я у Рогатого.
Тот помотал головой.
– Лады, дуй к дороге, стань так, чтобы сразу по башке не словить, и ори во всю глотку, что ща Крест подтянется. Пошёл.
Парни прибыли даже раньше, чем я ожидал. А пока слушал дикие вопли Рогатого да звуки рубки. Стоило Рогатому подать голос, как биться стали много злобнее, да ещё и орать принялись. Видать, ловчие сообразили, что им приходит окончательная хана.
Из тумана послышался конский топот и показались смутные силуэты всадников. Я тут же рванул в сторону тракта и, стоило поравняться с Чёртом, прыгнул на коня, ухватившись рукой за седло. Чертяка приветственно захрапел, а парни принялись вопить, точно пытались напугать весь чёртов ад. Не, ну если бы дьяволы увидели Глыбу с его перекошенной рожей, на которой отпечаталась какая-то ветка, точно обгадились бы.
Толпа на тракте походила на какую-то здоровенную бесформенную тварь, типа тех, что живут в южных морях. У этой тоже имелась куча ног, рук и ещё хрен пойми каких отростков. Теперь бы ещё разобрать, где наши, а где – нет. Ежели Рогатый всё правильно разобрал, то наши должны быть по краям, а ловчие – в серёдке.
Мы вплотную приблизились к рубящимся. Один из конников оглянулся. Ха, да это же Угол! Боец радостно присвистнул и едва не получил коротким топориком по затылку. Я, почти не целясь, шмальнул из арбалета, и лысый крепыш, замахнувшийся топором, взмахнув руками, улетел под ноги глухо фыркающим лошадям.
– Вперёд! – скомандовал я своим и наподдал пятками Чертяке.
Пусть нас прибыло совсем немного, но во время любой потасовки даже пара свежих рыл способна переломить ситуацию. И уж точно не прибавит радости врагу.
Я забросил арбалет за спину и покрепче вцепился ногами в коня. Теперь главное – не дать себя вышибить из седла. Затопчут как пить дать. Мелькнула оскаленная физия мужика с бельмом на правом глазу – след от давнего шрама. А получи ещё один, свеженький! Справа тыкали дротиком, но я просто перерубил древко и почти без замаха ткнул в глотку. Меч заскрежетал и едва не застрял между кирасой и шлемом.
Кто-то дико кричал за спиной. Голос вроде как женский. Неужто её величие прибыла полюбоваться? Надеюсь, у блондинчика достанет ума держать Хлою в безопасном месте.
