Подошли Джессип с Хлоей. Одного взгляда на их смурные рожи вполне достало, чтобы сообразить: с этой стороны никаких предложений я не услышу. Однако блондинчика тянуло побазарить. А пускай, может, пока он трындит, и мысль вернётся. Или какая новая забредёт.
– Ситуация тупиковая, – сказал Джессип и присел. Смахнул с земли листья и жёлуди, не доеденные кабанами. Очистил небольшой участок и взял в руки короткую палку. – Мне отлично известны укрепления Чарвеса и моста через Кравану. Все они рассчитаны на сдерживание даже крупных сил возможного противника, потому как переправа имеет важное стратегическое значение. В смысле – крайне важна для всего Вазерома.
– Ну, ворота в городишко они покамест не закрыли, – подал голос Псих, рассматривая линии, какие граф малевал на земле. – Хуч и нагнали к ним охраны выше крыши. Там ща рыл по двадцать в кожную смену кукует. И прессуют входящих не по-детски: парни сказали, чуть душу не выняли, пока пропускали.
– Но всё ж таки пропустили, – пробормотал я. Ну что же, картинка у блондинчика получилась вполне годная. Хорошо видно, что стены посёлка доходят до самой реки, так что и по берегу не пройти. – Может, если по одному топать, получится прошмыгнуть?
– Не, не получится, – помотал Псих башкой. – Парни же пеши шли, а конных всех шмонали так, что чуть в зад не лазили. А кто с паршивым ножиком, тех сразу рожей в землю. Куда ты оружие денешь? А броню? Да и по одному мы чай токмо к холодам на тот берег доберёмся.
– Бригада егерей – пять сотен отборных бойцов. – Джессип рассматривал свой рисунок на земле и постукивал палкой по красному носу. – Плюс гарнизон Чарвеса – ещё пара сотен. Стена и сторожевые башни на мосту. Нет, силой мы не прорвёмся…
– А как, ты говорил, брали это дерьмо последний раз? – сосредоточенно переспросил я.
Джессип вопросительно уставился на меня. Потом на Психа.
– Ну тогда, когда городишко сожгли.
– Крест, это же было пять сотен лет назад! – Хлоя усмехнулась и покачала головой. – Орда варваров с востока тогда обратила в пепел половину Вазерома. И их было так много, что, когда авангард исчезал за горизонтом, арьергард ещё не появлялся с другой стороны. И даже такой исполинской армии пришлось потратить несколько дней, чтобы взять Чарвес и сжечь его.
– Ну да, – неохотно признал Псих, – типа того нам и рассказывал сержант. Это он к тому вёл, что не всегда храбрость и умение позволяют выстоять. Иногда достаточно силы и количества.
Мысль вернулась, и теперь я крепко ухватил паршивку за мягкое место. Ну что же, не бог весть что. Но у остальных не имелось даже этого.
– Значит, – сказал я и растёр ногой рисунок блондинчика, – придётся обойтись меньшими силами.
– Крест, – Хлоя глядела так, будто пыталась провертеть во мне глазьями дырку, – не желаешь нам поведать, какая гениальная мысль тебя только что посетила? Немного зная тебя и твои методы, подозреваю, что ты задумал некую гадость.
– Я?
Псих хмыкнул, а Джессип криво усмехнулся.
– Разве я могу? Эт ты меня с кем-то спутала, зуб даю. А с другой стороны, ежели кому-то в его башку пришло чегой-то негадостное, то я завсегда прислушаюсь.
– То есть говорить ты не собираешься? – Величие жмурилась, что кошка перед тем, как наброситься на мышь. – А если я прикажу? Понимаешь, что ты обязан мне подчиняться и как обычный подданный, и как солдат, которого я наняла для выполнения определённой работы?
Джессип хотел что-то сказать, но передумал, махнул рукой и пошёл в сторону тракта. Нет, всё же парень шиб-чее соображает, чем королева. Ну да, в некоторых местах бабам ума не хватает, пущай они хуч три раза королевы. Псих тоже, видать, заколебался слушать пустую болтовню и утопал следом за блондинчиком. Похоже, оба перебросились какими-то фразами, но без былой озлобленности. Вроде граф о чём-то спросил, а Псих ответил. Оно и правильно, этим ещё придётся спину друг другу прикрывать.
– Я – не обычный твой подданный, – пояснил я. Хлоя тут же вздыбила левую бровь. – Обычные ковыряют землю, кормят свиней да орут на рынке за подороже, а я чай королеву охраняю! И ты наняла меня, чтоб я тебя в цельности довёз до Шарпа. О том, чтоб я тебе свои мысли выворачивал, найма не было. Хош, Хорька поймаю, и он покажет, чего там в контракте нарисовано?
– Ты ж читать не умеешь. – Всё, она отступилась. Ну, ещё покобенится слегка, как всякая баба.
– А нежто ты мне неправду соврёшь? Да и Хорь вона тоже грамоте учён.
– Ладно, – тяжело вздохнула Хлоя. – Крест, я так понимаю, приказывать тебе особого смысла нет, а вот если я с тебя слово возьму?
– Колдовать не станешь? – осторожно спросил я.
Знаю я эти ихние штуки. Как-то одна знахарка подпоила и чегой-то наворожила, так что я весь следующий день ни разу не сумел выругаться. Пригрозил гадине в следующий раз язык, к чертям, оторвать, чтобы шутковать отучилась.
– Я же уже говорила: не желаю обращать своих спутников в покорных болванчиков. Но чувствую, именно ты меня рано или поздно доведёшь. Так что насчёт слова?
– Зуб даю. – Я щёлкнул пальцем по клыку. – Ежели получится пройти без гадостей, так и сделаю. Но ежели не получится – не серчай, значит, так вышло.
– Такое себе обещание. – Хлоя покачала головой. – Как можно с тобой вообще иметь какое-то дело? Ты же просто лживый, аморальный и жестокий бандит.
– Выходит, выбора у тебя не имеется, – с сочувствием сказал я.
Величие оглядела меня с ног до головы, опять вздохнула и тоже пошла к тракту.
– И нежто я самый поганый из тех, кто вообще есть?
– Нет, – не оборачиваясь, бросила Хлоя. – Но очень недалеко от них ушёл.
– Будешь мне ишшо морали всякие читать, – уже совсем тихо пробормотал я и оглянулся.
На поляне не осталось никого из братвы, ежели не считать тех, кто лёг под земляными холмиками. Очень медленно я вернулся к могилам и стал на колени. Постоял, глядя на редкие травинки, которые торчали из коричневых комьев, как волосья щетины. Когда-то меня пытались научить всяким молитвам, в том числе и тем, что читают над жмурами. В башке не осталось ни черта, только какие-то ошмётки, где про купели, свет и врата. Глупости, короче.
Кто-то из пацанов верил, что после смерти попадёт в рай, кто-то – нет, а я даже не знаю. На ютах смуглые базарили, типа дохлый воин получит кучу невинных девок и смогёт с ними забавляться сколько влезет. На севере рогатые трепались, вроде тот, кто скопытится с оружием в руке, попадёт на пьянку к богам. Как по мне, шибко хорошо звучит, чтобы быть правдой. Да и уж больно смахивает на придумки. Ну, мол, получишь всё, чего в жизни мало. Но ежели там так хорошо, почему чернокнижники всё ищут способ остаться здесь подольше, а то и навсегда? Ой, всё слишком мутно для моей башки.
Я положил руки на могилы. Тихо. Где-то чирикает птица.
– Спасибо, пацаны, – выдохнул я, поднялся и пошёл к тракту.
