Парни принялись ржать. Кажется, Хлоя хихикала вместе с ними. Ну а чё, как-то один подвыпивший монашек толкал речугу в кабаке и рассказывал о каком-то известном бандюгане. Типа тот под старость иссовестился, осознал, каких гадостей натворил, и записался в монахи. Оно, может, и правда, только, думаю, совесть тут ни при чём, просто польстился на дармовой харч. Не у всех же получается к старости рыжья накопить, а когда руки и ноги труситься начинают, на большаке не шибко погуляешь.
Оружие я забросил в повозку и своим сказал, чтобы железяки спрятали. Попутно выяснили, что в телеге полно мешков с зерном. Видать, мужик собирался торговать на рынке, но не успел. Мешки мы выбросили к чертям, иначе пегая доходяга с места не двинулась бы. А ну попробуй такую ораву да ещё и с грузом тащить! Так что мужик ещё мог и выгоду получить. Ежели живой остался, конечно. Глыба иногда так приложит, даже вполсилы, – не встанешь.
Имелись у меня некоторые сомнения по поводу выезда из города, но шибко я не переживал. Всё ж таки всегда выезжать проще, чем заезжать: сунул монету – и вали на все четыре стороны. Как выяснилось, всё много проще, чем обычно. Тот шухер, который мы подняли, отвлёк всех охранников, так что у ворот торчали только двое совсем зелёных пацанов. Они спросили: не знаем мы, какое дерьмо там приключилось? Я ответил, типа ни хрена нам не ведомо и вообще мы просто возвращаемся в родную деревню. И нас пропустили. Даже денег не взяли. Говорю же – молокососы.
Лошадку я особо не подгонял, чтобы не околела где-то на полдороге к Корпетсу. Как отъехали на лигу от Нарменса, я велел Лису брать поводья, а сам полез внутрь. Спать захотелось, да так, что невмочь.
Лечь тут явно не получится – теснотища. Разве что сесть, опираясь спиной о трясущуюся стену. Хлоя, как оказалось, сидела аккурат напротив меня и сверлила своими гляделками, так что аж на лоб давило. Потом спросила:
– Когда мы были во дворце, Мардук тебя узнал и даже назвал по кличке. Откуда он тебя знает?
– Дык снится, говнюк.
Хлоя прищурилась, а парни начали коситься.
– Да чё вы все пялитесь? Приходит, падла, во сне, разговоры разговаривает и демонами своими травит.
– Понятно, – кивнула Хлоя. – Так я и предполагала. Повторяется история с моими охранниками. Джее рассказывал, как это было.
– И чё? – спросил я и зевнул.
– Попробую помочь. Иначе у тебя могут возникнуть серьёзные проблемы.
– Ага, а сейчас их нет. – Я опять зевнул. – И вообще, вот знаешь, имеются у меня сомнения, что мы вообще живыми из энтого дерьма выйдем.
Хлоя промолчала. Не спорила. Так я и думал.
Часть третья
Безумный оскал ярости
Глава 1
Псих плюхнул в обе кружки и поставил бутыль на стол. Едва не промахнулся, но сумел удержать равновесие. Это правильно, а то за разбитую бутыль я бы гаду начистил рожу. Редко когда попадается такое хорошее пойло. Да ещё и чистое как слеза! А пробирает до самой души.
– За Лупоглазого, – сказал я и проглотил в один глоток. – Фух, хорошо идёт!
Псих проворчал нечто неразборчивое, но явно одобрительное. К нашему приезду помощник уже успел принять на грудь, а с тех пор мы с ним употребили ещё две бутылки можжевеловой настойки, которую гнали хозяева «Доброй дороги».
Вот кстати и они, оба – муж и жена. Муж стоял за стойкой и колдовал с бутылками, переливая из одной в другую. Жена с подносом ходила между столами. И если при взгляде на хозяина сразу становилось понятно: прежде парень орудовал на большаке, то, разглядывая жёнушку, я точно знал: с такой хорошо покувыркаться в постели. Большие сиськи, большая задница и длинные русые волосы – всё, как мне нравится.
Пока мы разбирались с бутылками, я успел перекинуться с хозяйкой парой-тройкой фраз. Чуть позже, когда баба ставила на стол миску с мясом, я накрыл её ладонь своей. Лиса, как звали хозяйку, прищурилась, наклонила голову и сняла мою руку.
– Много вас тут таких, – хмыкнула она и кивнула на мужа, здоровенного бугая, изрядно обросшего жирком. – Мой любит таких спать укладывать. Кулак-то у него тяжёлый.
– У меня тоже. – Мы встретились взглядами, и Лиса совсем не торопилась отводить глаза. – И не только кулак.
– Этот, – кивнула она на скалящегося Психа, – болтал, типа ты главный в вашей банде?
– Отряде, мы – отряд. «Черепа», – ухмыльнулся я, разглядывая гладкое розовое лицо. – И да, я – командир. А чё?
– Да ничё, – рассмеялась она и убрала пустые миски из-под свиной похлёбки. – Рожа у тебя – самая тупая из всех. Хоть и смазливая, как мне нравятся.
– Дык чё тогда теряешься? – Я заметил, что муженёк Лисы хмуро смотрит в нашу сторону. – Муж – не стена. Его и подвинуть можно.
– Городок у нас маленький, – Лиса, видать, решила съехать со скользкого базара, – спокойный. А твои охламоны разбрелись и глупостями занимаются. Угомонишь?
– Так они сами угомонятся. – Мы опять встретились взглядами. – К вечеру. Ты ж сама знаешь.
– Знаю, – поморщилась Лиса. – Сколько вас, таких беспокойных, уже забредало. Но всё ж таки, как старший, предупреди, чтобы до смертоубийства не доводили. А я подумаю.
– Подумай. А я уж своих балбесов как-нибудь усмирю.
Лиса уже вроде пошла, но остановилась и кивнула в сторону угла помещения, где за небольшой загородкой разместились Хлоя и Джессип. Да и то, «Добрая дорога» оказался самым пристойным кабаком во всём Корпетсе. Ну и постоялый двор тут ничего себе. Где же ещё нашим дворянчикам брюхо набивать?
А вообще, это надо было видеть. Когда мы только подъезжали, то встретили блондинчика за лигу до Корпетса. Он торчал посреди тракта и всё прикладывал ладонь к бровям. Явно граф не сразу скумекал, что в повозке едем именно мы, а когда сообразил, то чуть не затоптал своим конём наше пегое недоразумение, успевшее к этому времени совершенно выбиться из сил.
Стоило Хлое выбраться наружу, как Джессип тотчас так её обнял, что я реально ожидал услышать треск костей. Величие чего-то там бормотала блондинчику в ухо, а тот молча гладил её по спине. Ну, казалось бы, чего ещё бабе нужно? Вот тебе мужик, пущай и придурочный дворянчик, но временами ничего себе. Тебя на руках готов таскать, чего ещё? Но нет, Хлоя мягко отпихнула Джессипа, а тот, лопух, даже ничего не сказал. Посадил впереди себя на коня и ускакал.
– Как думаешь, присунет он ей али нет? – задумчиво спросил Кошель.
– Дурень ты, Кошель, – отозвался Свин. – У благородных нет такого – присунет.
– Чё, совсем нет? – недоуменно спросил доверчивый Кроль. – А детишек они как делают?
– Дубина, слов таких нет: присунет, – подключился Хорёк. – У их оно зовётся – заняться любовью али интимная близость.
– Хрень какая-то! – с досадой отозвался Кошель. – Так присунет али нет?
