Бледный. В глубоком сне. Дыхание слабое. Кристофер прикоснулся к мужской руке. И на коже у него задрожал зуд.
– Просыпайтесь, – шепнул Кристофер.
Шериф не шелохнулся.
– Что за этой дверью? – спросила сестра Тэмми.
Шаги приближались. И стихли у двери. Преследователям оставалось сделать всего один шаг. Кристофер скользнул в мешок и застегнул молнию изнутри. Он чувствовал сердцебиение шерифа. И слабое, поверхностное ды– хание.
– Очнитесь, пожалуйста, шериф, – зашептал Кристофер.
Тут распахнулась дверь. Кто-то вошел в подсобку.
– Он здесь? – спросил незнакомый голос.
– Нет, доктор, здесь никого, – ответила сестра Тэмми.
– Ладно. Пойдемте искать дальше.
Застучали шаги; хлопнула дверь. Кристофер уже хотел выбраться из мешка, но понял, что в помещении по-прежнему кто-то дышит.
Они никуда не ушли.
После длительного молчания из перерезанного горла вырвался хрип.
– И верно, мистер Хендерсон. Мешок-то шевелится, – сказала сестра Тэмми.
Шаги вновь приблизились.
– Ау, Кристофер. Ты там?
Кристофер затаил дыхание. И почувствовал, как мешок отрывают от пола.
– Тяжесть какая. Похоже, за последний час шериф прибавил двадцать кило.
По ощущениям Кристофера, мешок взгромоздили на какую-то твердую поверхность. Она сдвинулась с места. Это была каталка. Их повезли бог весть куда.
Скрип. Скрип. Скрип.
– А ну-ка, все дружно. Давайте перевезем Кристофера к остальным, – скомандовала сестра Тэмми.
Кристофер услышал, как кто-то стукнул по настенной кнопке безопасности. Защитная дверь открылась. По коридору пронесся шепот. Схватив шерифа за руку, Кристофер напряг свой ум. Температура резко подскочила, на лбу выступил пот. Он перекачал шерифу жар своего тела. Исцелил раны. Придал цвет бледной коже.
Очнитесь, шериф.
Каталка заехала в лифт.
– Вам не трудно будет нажать на кнопку подвала, мистер Хендерсон?
Мистер Хендерсон захрипел сквозь перерезанные голосовые связки. Лифт пикнул и начал спуск.
Пожалуйста, шериф! Нас хотят убить.
Каталка со скрипом остановилась.
– Ну вот, мы на месте, – объявила сестра Тэмми.
Чья-то рука открыла молнию на черном мешке. В легкие Кристофера хлынул прохладный воздух. Рядом поблескивали инструменты. Стояли металлические столы. И стеллажи – такие огромные, что стена смахивала на массивный конторский шкаф.
Это был морг.
Глава 107
Мать Кристофера стояла в спальне сына. Она разглядывала книжный шкаф Дэвида Олсона и слова, нацарапанные рукой перепуганного ребенка.
НЕ УБИВАЙ
ШЕПТУНЬЮ
ТОЛЬКО ОНА СПОСОБНА УДЕРЖАТЬ
ДЬЯВОЛА В АДУ
Что-то кольнуло ее в шею. Электрический разряд, пробежавший по всему дому. Пушок на руке встал, словно на невидимом свитере, который потерли воздушным шариком.
привеТ, кейт. Помнишь его?
Она перевела взгляд на фото покойного мужа. Безжизненное, в серебряной рамке. Муж смотрел на нее в упор. Та же поза. Та же улыбка. Застывший во времени.
Но что-то переменилось.
Его фланелевая рубашка намокала.
Запястья краснели.
Он двинулся к ней.
Муженька твоего я забрала, Кейт.
Улыбка не сходила с лица мужа. Он дошел до стекла серебряной рамки. Сделался больше. Протянул руки. Забарабанил в стекло. Отчаянно. Выпусти меня! Выпусти!
Да и сынка твоего забрала.
Мать Кристофера бросилась прочь из комнаты. Вниз по лестнице. Нужно было побороть этот голос. Нужно было попасть к Кристоферу. Вдоль всей лестницы висели фотографии.
Ты допустила, чтобы все твои мужчины умерли.
На каждой фотографии муж двигался прямо на нее. Дотрагивался рукой до стекла рамки. Готовился постучать. Запястья изрезаны. По стеклу с внутренней стороны течет кровь.
Тук. Тук. Тук.
Мать Кристофера остановилась. На крыльце ее дома кто-то был. Она смотрела на фотографического мужа. Тот барабанил в стекло, а она слышала, как некто барабанит в дверь.
Тут. Тук. Тук.
Динь-динь.
Мать Кристофера на цыпочках отошла от двери. Нужно было уносить ноги. Дверная ручка начала поворачиваться. Замок ее остановил. Мать Кристофера пятилась в гостиную. Не отводя взгляда от входной двери.
До тех пор, пока не наткнулась на тело.
Она резко развернулась. И увидела его. С пистолетом.
– Давно не виделись, Кейт, – сказал Джерри.
Глава 108
Мальчики попали в окружение.
Поглядев сверху на поляну, Мэтт увидел на земле мистера Хендерсона. Ленивый глаз защипало, как будто врач закапал ему лекарство. Тот самый ленивый глаз, который исцелил Кристофер. Этим глазом Мэтт сейчас видел мужскую тень, которая двигалась по поляне от одного человека к другому. И что-то шептала.
Беспорядочное движение становилось единообразным. Люди, болтавшиеся на сучьях, высвобождали шеи из удавок. А потом желудями падали на землю и собирались вокруг миссис Хендерсон, которая растянулась на земле с глубокой раной между глаз, оставленной пулей Тормоза Эда.
– Господи. Жива еще, – поразился Майк.
– Быть такого не может, – сказал Эд, подходя к окну.
В молчании ребята наблюдали, как горожане бережно поднимают ее на ноги. Миссис Хендерсон кивала, выражая свою благодарность человекам-почтарям. Затем она любовно опустила руку на ближайшее к ней плечо и спокойно заговорила:
– Убейте Кристофера и верните его на дерево.
Половина ее приспешников молча бросилась в лес. Другая половина осталась, дожидаясь новой команды. Миссис Хендерсон распорола нить на губах Дага и Дебби Данэм.
– Ступайте к Мэри Кэтрин. Она потешается над вами. Заставьте ее умолкнуть.
Дружно кивнув, эти двое побежали через лес. Миссис Хендерсон опустила нож. Вынула из своего набора для рукоделия тонкую иголку с ниткой. Запрокинув голову, оглядела домик на дереве, нашла глазами Тормоза Эда и наложила себе на лоб шов в виде креста, как будто нанесенного прахом в Пепельную среду
[73].
