– Можно к вам, сэр? Я – шериф Томпсон, – сказал он.
– А, приветствую вас, шериф. Отрадно, что вы занимаетесь делом – я ведь за вас голосовал, – ответил Эмброуз. – Чем могу быть полезен?
Из уважения шериф снял фуражку, хотя старик не мог этого видеть, и сел напротив.
– Сэр… мои подчиненные прочесывали лес и нашли останки мальчика.
– Так-так?
– Есть основания полагать, что это ваш младший брат Дэвид.
Эмброуз, старший брат Дэвида Олсона, застыл, как истукан. Глаза его были скрыты бинтами. Но через некоторое время шериф заметил, как из-под края марли потекли слезы.
Глава 33
Кристофер смотрел на небо, затянутое облаками. До сих пор ему не доводилось видеть такого их скопления. Из больших, красивых облаков на землю сыпался снег, как конфетти во время праздничного гулянья.
Его друзья не верили своему счастью.
Снегопад!
Великолепный, обильный снегопад!
– Обалдеть, Крис. Может, ты и вправду властелин погоды? – пошутил Тормоз Эд. Кристофер натужно улыбнулся. Снегопад, скорее всего, был простым совпадением.
А может, и нет.
В то утро мама высадила его у площадки для мини-гольфа, где он встречался с друзьями, обняла, поцеловала и строго напомнила:
– В лес – ни ногой. Смотри у меня.
– Спасибо, мам, – сказал он.
– Это лишнее. Я отпускаю тебя погулять только потому, что на этот склон стянется половина города. Не вздумай куда-нибудь отлучиться – жди меня на этом самом месте.
– Есть, мэм, – отчеканил Кристофер.
Все матери пообещали забрать сыновей после работы (ну или, в случае мамы Тормоза Эда, после косметических процедур). Значит, у мальчишек образовалось более восьми часов, чтобы вернуться к штабу на дереве и довести дело до конца.
Это был их шанс.
Когда матери разъехались кто куда, мальчишки со своими красными пластмассовыми санями-ледянками двинулись назад через парковку. Там родители сетовали на дорожные заторы и погодные условия, а детские компании строили планы на этот незапланированный выходной – настоящий дар небес.
Подкрепившись горячим шоколадом из термоса, принадлежащего Тормозу Эду, и сложенным в один рюкзак фастфудом, приятели пробирались сквозь сугробы в сторону Леса Миссии. На опушке они помедлили. Деревья гнулись под тяжестью снега. Безмолвные свидетели истории. Кристофер подумал: а ведь этим деревьям многие сотни лет. Если не тысячи. Этот лес старше их страны. Этот лес будет стоять и после того, как их самих не станет.
Если, конечно, мистер Коллинз не вырубит все деревья.
Кристофер повел ребят к тайнику, чтобы откопать припрятанные окна. Снег забивался под манжеты, руки саднило, как от мороженого. Но Кристофер ничего не чувствовал.
Сложив рамы на красные пластмассовые ледянки, они за пять минут доставили груз на поляну. Ноги увязали в снегу. Вздымали прекрасный белый пух, который, казалось, скрывал поляну от остального мира. Поляна превратилась в горное плато, где никому и никогда не приходило в голову прокатиться на лыжах.
А вот и заветное дерево.
Никто не произнес ни звука. Все трудились молча, лишь изредка перебрасываясь словом при подъеме рам на веревочных блоках. Или при выборе нужной отвертки. Или при герметизации швов.
Тормоз Эд и Майк, самые крепкие, настилали крышу. Под их молотками гвозди входили в стропила, как в размягченное масло. Ветер хлестал мальчишек по щекам. Через пару часов кровля была готова; за это же время Мэтт с Кристофером закрепили на окнах черные ставни. Потом все четверо взобрались на крышу и взялись прибивать к обрешетке дранку. Пластину за пластиной. Работа спорилась. Молотки стучали, как четыре пишущие машинки.
Пока дело не подошло к завершению.
Когда осталась одна-единственная дощечка, Кристофер остановился. Прежде чем забить последний гвоздь, он спросил, не хочет ли это сделать кто-нибудь другой.
– Эта честь предоставляется тебе, – сказал Майк.
– Крис! Крис! Крис! – скандировали друзья.
Примерившись, Кристофер ударил по шляпке последнего гвоздя. Затем все спустились с крыши на землю. С благоговейным трепетом четверка мальчишек разглядывала свое творение. Идеальный домик со ставнями на окнах и с настоящей запирающейся дверью. В полу был сделан потайной люк с веревочной лестницей для непредвиденных случаев. Просто загляденье. В точности как виделось Кристоферу в смелых мечтах. Даже лучше, чем на вычерченной схеме. Лучше этого мог быть только дом, придуманный им для мамы.
Штаб на дереве был готов.
– Кто хочет забраться первым? – спросил Мэтт.
Разногласий не возникло.
Первым поднялся Кристофер.
А следом остальные.
Залезали по лесенке из брусков, похожих на молочные зубы. Добрались до миниатюрного крылечка. Жестом заправского швейцара Кристофер отворил дверь и пропустил приятелей вперед. Одного за другим. Сперва Тормоза Эда, потом Майка, потом Мэтта. Те сгрудились в домике и решили, что туда просятся кое-какие предметы мебели, а также планшеты для просмотра фильмов. И еще, возможно, маленькая пропановая плитка, чтобы готовить попкорн.
Пока друзья Кристофера наперебой строили планы, у него появилась возможность оглядеться с порога. За кустами он различил оленьи головы. Пока зима не заморила животных голодом, те объедали скудные остатки зелени. Кристофер прислушался. Ни звука. Ни ветерка. Только мерное падение снега из небесных облаков. Среди них он заметил облако-лицо. Оно с улыбкой проплывало у него над головой, роняя снег, точно сахарную вату. Снега было так много, что под ним исчезли все следы.
Будто их никогда и не бывало.
– Алло, Крис. Закрой дверь. Холодно, – воззвал Тормоз Эд.
Кристофер повернулся лицом к друзьям. Но прежде внимательно присмотрелся к белому пластиковому пакету, который весь день молчал, болтаясь на нижней ветке. И терпеливо ждал. Кристофер переступил порог и вошел в штаб. Взявшись за дверную ручку, он сразу понял, что сегодня получит доказательство. Либо он потерял рассудок, либо там, по другую сторону, что-то есть. Либо славного человека не существует вовсе, либо он вот-вот явится собственной персоной.
– На что он вообще способен, этот домик на дереве? – спросил он когда-то славного человека.
пока не увидишь своими глазами – не поверишь.
Кристофер затворил дверь.
* * *
В следующий миг на дверную ручку опустилась птаха. Она обвела взглядом оленей, которые мало-помалу смыкали кольцо вокруг домика на дереве. Двигались они слаженно. Птичка вспорхнула – ее настораживали незнакомые зрелища. Она летела сквозь снежинки и морозный воздух. Она оставляла внизу кроны деревьев, а сама взмывала все выше и выше, пока не достигла кромки облаков, похожих на лица.
