Сердце колотилось. Она знает. Она знает.
Идя между стеллажами, Мэри Кэтрин старалась вести себя как ни в чем не бывало. Поглазела на упаковку рождественских конфет. Перебрала несколько новогодних открыток. Остановилась у стеллажа с книгами и просмотрела названия. Дошла до лекарственного отдела: полки, отведенные для средств от простуды, оказались пусты. Она подумала, что грипп, видимо, свирепствует повсюду, но сейчас ей было не до этого. Наконец Мэри Кэтрин нашла, что искала, прямо рядом с тампонами.
Тесты на беременность.
Она понятия не имела, какие лучше, но спросить не решалась. Поэтому взяла три самых дорогих. Сначала хотела их украсть, чтобы женщина на кассе не узнала, что она покупает. Но это значило совершить еще один грех в придачу к тому, что давил всей тяжестью на Мэри Кэтрин. От одной мысли о воровстве ей стало стыдно.
Подумать – все равно что сделать.
Она подошла к кассе. Женщина посмотрела на упаковки, потом перевела взгляд на Мэри Кэтрин. На лице появилась тонкая, напряженная улыбочка, сказавшая все.
– Хорошо, что вам не нужны лекарства от простуды, милочка. У нас все раскупили. Рождество, знаете ли, – сезон гриппа, – сказала она.
Мэри Кэтрин кивнула и хотела ответить, но поняла: лучше молчать, чтобы не разрыдаться.
– Как там «Стилерсы» сегодня сыграли? Думаю, они в этом сезоне всех порвут.
Мэри Кэтрин кивнула и посмотрела на женщину. Она такая добрая. Почти как бабушка.
– Спасибо за покупку, милочка. Счастливого Рождества, – сказала женщина.
– Счастливого Рождества, мэм, – ответила Мэри Кэтрин.
Женщина пробила тесты и сложила их в пакетик. Мэри Кэтрин высыпала на прилавок монеты и мятые долларовые бумажки. Сдачи ждать не стала.
Когда она выходила из дверей, к аптеке с оглушительным грохотом подъехал «Форд Мустанг». Мэри Кэтрин услышала, как парни хвастаются своими похождениями. Помнишь «тупую шлюху» из общаги «Каппа»? А эта «горячая черная телка» такая обдолбанная пришла, что дала бы любому. Мэри Кэтрин быстро забралась в машину матери и заблокировала все дверцы. Сняла шапку, очки и вскрыла первую коробочку. В темной машине разобрать инструкции, напечатанные мелким шрифтом, было невозможно, но и свет включить она побоялась – вдруг кто-нибудь увидит. Нужно найти какое-нибудь укромное место. Завела машину и той же дорогой поехала в Милл-Гроув.
На обратном пути Мэри Кэтрин вспоминала, как они возвращались домой из бабушкиного дома, где праздновали сочельник. Смеялись, когда по радио включили песню «Сбил бабулю северный олень». Мелодия заканчивалась, и диджей сказал, что рядом с Северным полюсом замечены сани Санта-Клауса. Мэри Кэтрин просила папу поторопиться, чтобы успеть домой раньше Санты. Если она не ляжет вовремя, он рассердится и не оставит подарков.
Умоляю, папочка. Поторопись.
Мэри Кэтрин проехала мимо тюрьмы, по тоннелю «Либерти», через Дормонт и Маунт-Лебанон
[59] и снова оказалась в Милл-Гроув. Свернула с девятнадцатого шоссе и стала петлять по улочкам, пока, наконец, не нашла совершенно безлюдное место.
Прямо рядом с Лесом Миссии.
Посмотрев через запотевшее лобовое стекло, Мэри Кэтрин убедилась, что поблизости никого нет. Только забор, за которым стоят бульдозеры и другая техника строительной фирмы «Коллинз Констракшн». Ни охранников. Ни камер. Здесь безопасно.
Мэри Кэтрин быстро вытащила инструкцию. Аккуратно развернула листок и стала читать все подряд, пока не дошла до перевода на испанский. Когда поняла, как пользоваться тестом, у нее глаза на лоб полезли.
Пописать на какую-то полоску?
Она чуть не заплакала. Какая гадость. Почему все связанное с девичьим телом так унизительно? Парни остаются чистыми и сухими. А девушки должны мириться с тем, что они грязные, делая вид, что это совсем не так.
И пахнет от тебя как-то не так. Ты грязная.
Мэри Кэтрин гостила у бабушки, когда у нее в первый раз начались месячные. Она думала, что порезалась. Не знала, что делать. Поэтому воспользовалась туалетной бумагой. И когда ее не хватило, пошла в мамину ванную и стащила тампон. Ей было так стыдно. Вставив тампон, она расплакалась. Какая-то часть ее натуры считала, что это грех. А вынув тампон, Мэри Кэтрин не поверила своим глазам. Тампон пропитался вовсе не голубой жидкостью, как в рекламе. А кровью. С какими-то сгустками. Ей стало противно. Какая же она грязная.
Ты грязная. Эта девчонка грязная!
Мэри Кэтрин открыла дверцу машины. Ужасно холодно. Она стянула джинсы и почувствовала, что кнопка оставила вмятинку на животе. Вылезла из машины и присела тут же, рядом. Расслабила мочевой пузырь. И помочилась на полоску. Мысли в голове неслись с бешеной скоростью.
Все в порядке. У тебя был оральный секс, и только один раз. От этого забеременеть невозможно. Невозможно, понимаешь? Через рот забеременеть нельзя. Такого не бывает, Мэри Кэтрин. Тебе же на уроках биологии рассказывали. И оттого, что Даг потрогал твою грудь, ничего не случилось. Это одно и то же. Так? Так.
Если я ошибаюсь, Господи, сделай так, чтобы по пути домой я сбила оленя.
Мэри Кэтрин включила телефон, чтобы немного посветить. И рассмотреть полоску. Если синий цвет – беременна. Если розовый – нет. В инструкции говорилось, что нужно пару минут выждать. А тут каждая секунда казалась вечностью.
Не паникуй. Да, его сперма попала на твой свитер, но забеременеть от спермы на одежде ты не можешь. Такого не бывает. Не бывает, так ведь? Даже если ты до нее дотронулась, а в душ сходила не сразу. Разве можно так забеременеть? Нет, конечно, нет. Ты же ходила на биологию. Это происходит не так. Ты же знаешь.
Господи, если я ошибаюсь, сделай так, чтобы по пути домой я сбила оленя.
Она обвела глазами строительную площадку. Деревья качались на ветру. Правое предплечье ужасно зудело. Как и вся кожа. Она натянула джинсы на окоченевшие бедра и вернулась в машину. Даже не стала выключать свет. Просто сидела и смотрела на полоску. Чесала руку. Ждала. Молилась.
Умоляю, Господи. Пусть проявится розовый цвет. Пусть я не беременна. Клянусь, я ничего не делала. Я себя не трогала. Да, я об этом думала. Знаю, что подумать – все равно что сделать, но я не делала этого! Я себя остановила! Пожалуйста, Господи, помоги мне! Пусть проявится розовый цвет. Клянусь, я буду чаще ходить в церковь. Клянусь, я буду волонтером в «Тенистых соснах» до конца года. Исповедуюсь отцу Тому. Признаюсь родителям, что сегодня вечером уехала без спроса. Пожалуйста, Господи. Я сделаю что угодно. Только, пожалуйста, пусть полоска станет розовой.
Мэри Кэтрин посмотрела на полоску.
Синяя.
Мэри Кэтрин всхлипнула.
