Ее косметика была в идеальном порядке, не потекла, не смазалась, и Виталий нутром почувствовал, что ей нужно отлучиться не в ванную комнату.
Что-то подозрительное увидел он в ее поведении, беззаботно кивнул, демонстрируя безразличие, и, немного подождав, пока девушка вышла из гостиной, последовал за ней.
Чутье полицейского не подвело Виталия. Маша остановилась в оранжерее, не дойдя до просторной ванной комнаты, достала телефон и, дрожавшим пальцем нажав кнопку, взволнованно заговорила:
— Сегодня у меня ничего не получилось. Нет, нет, он решил, что в доме будет жить сестра. Да, я пыталась настоять, ты знаешь, как я умею это делать.
Вероятно, на том конце информация, преподнесенная девушкой, кому-то не понравилась, потому что она побагровела, краснота проступила сквозь смуглую кожу, руки затряслись еще больше, губы посинели.
Когда Мария заговорила, слова вылетали отрывисто, словно пули из пистолета, но в голосе звучали виноватые нотки:
— Он постановил: либо я покидаю его дом, либо остаюсь на его условиях. Я решила, что лучше остаться. У нас еще есть время. Да, да, я понимаю, что его не так много. И все же… Дайте мне время. Я обещаю, что все получится.
На том конце снова кто-то зашелестел, вероятно, давая Марии шанс, потому что краснота постепенно начинала сходить с ее лица, девушка успокаивалась, губы уже не дрожали.
— Да, я постараюсь все сделать как можно быстрее. Это и в моих интересах.
Последняя фраза заставила дрогнуть Виталия. Что в ее интересах? Что она собирается делать? Кто тот человек, который руководит ею? Для чего она проникла в их семью?
Последний вопрос уже не казался ему неуместным.
Внезапно в голову закралась мысль, что она действительно им не родня, а анализ ДНК — это ошибка или… Перед глазами возник искалеченный Николай, похожий на мумию, весь в бинтах, в ушах зазвенели его слова: «Последнее дело — то, которое ты мне поручил». Что, если его сбил таинственный собеседник Марии? Но почему они не хотели, чтобы анализ делал именно Коля? Ведь он привез ему тот же материал, который потом потащил в лабораторию… Что за чертовщина? Громов едва успел отскочить и спрятаться за занавеску, когда мимо прошествовала Маша. Он услышал, как девушка заговорила со Светой, вероятно, уже собравшей свои вещи, как к ним присоединился Вадим Сергеевич.
Виталий нырнул в ванную комнату, предназначенную для гостей, гораздо меньших размеров, чем для домочадцев, ополоснул лицо и руки и появился в гостиной, стараясь принять беспечный вид.
— Уже собралась? — Парень покосился на распухшую сумку сестры. — Видимо, ты решила обосноваться там надолго.
— Сейчас не зима, — парировала Света. — Бери мои пожитки и тащи к себе в машину. Нам еще нужно заехать к тебе.
Гуля в белом переднике, смахнув неизвестно почему набежавшую слезу, сунула в руки девушки большой пластиковый пакет.
— Здесь и блинчики, и котлетки, — приговаривала она, гладя непослушный Светкин ежик. — Потрудитесь на свежем воздухе — есть захочется. А мангала там нет, я по папиным рассказам знаю.
— Ваш дед терпеть не мог шашлыки, — подтвердил Вадим Сергеевич. — Даже не в преклонных годах. Бывало, соберутся у нас с Лилей гости именно на шашлыки, приглашаю его — он неизменно отказывался. А вот отбивные с кровью любил. Спрашивается, где логика?
— Логика есть во всем, порой мы ее не замечаем, — отозвался Громов. — Шашлык пахнет дымом, вероятно, этот запах дед и не любил.
— А вы со Светой любите, — вставил Вадим Сергеевич. — В сарайчике у меня завалялся старый мангал, не то чтобы очень старый — я недавно приобрел современный. Я к тому, что тот мог бы отдать вам.
— Отлично! — Света поднялась на цыпочки и чмокнула отца в щеку. — Ты самый лучший папа на свете.
— Ну, пора. — Виталий подхватил сумку и пакет с едой, взятый у сестры. — Сегодня в гости не приглашаем, но через недельку… Впрочем, как решит моя сестричка. Теперь это ее владения. — Сказав это, он бросил пристальный взгляд на Машу. Она побледнела и судорожно сжимала и разжимала тонкие пальцы, на ногтях которых уже стирался лак, и, обломанные, обкусанные, они выглядели неухоженными. Губы снова посинели, глаза-черносливы, словно превратившись в один большой зрачок, метали молнии, но, кроме него, этого никто не видел. «Я узнаю, кто ты и зачем здесь, — подумал Виталий. — Даже если ты наша сестра, ты здесь с недобрыми намерениями. Это видно невооруженным глазом». — До свидания, Маша, — он шутливо взял под козырек — мысль, что ее придется поцеловать, вызывала тошноту. — Кстати, ты можешь приехать в любой день и помочь нам привести все в порядок. Тем более у тебя склонность к работе на земле.
Девушка едва сдержалась, чтобы не обругать его — он чувствовал это кожей. Как ей удалось справиться с собой?
— Разумеется, я приеду, — процедила она. — Я тоже люблю шашлыки.
— Разумеется, приезжай, — весело ответил детектив. — Знаешь, как в анекдоте: всегда рады третьему.
Света и Вадим Сергеевич захохотали, а Маша, силясь улыбнуться, гримасничала.
— Ну, все. — Света и Вадим сели в машину, предварительно загрузив багажник.
Воронцов помахал рукой. Маша стояла, прислонившись к забору, бледная и злая. Уголки ее небольшого рта подергивались, ресницы трепетали.
Мысленно пообещав выяснить, что ей нужно от его семьи, Виталий нажал педаль газа.
Глава 27
Краснодар, 1944 год
Как и обещал Алексей Павлович, им поверили и все списали на незнание обстановки, приведшее к халатности.
Воронцов подумал, что такое бывает только в сказках, но не в их организации, где требовали строгой отчетности. А еще он подумал, что Курилин, большой проныра и ловкач, подмаслил кого нужно, может, обещал половину сокровищ, и дело о черном чемодане спокойно похоронили. Годлевскую выпустили из тюрьмы, где она провела всего два месяца, Боголепов и Куропаткин отделались выговорами — и жизнь потекла своим чередом, как бурная горная речка, смывая воспоминания о людях, которые рисковали жизнью, чтобы спасти сокровища готов.
Глава 28
Белогорск, наши дни
Старый дедовский дом, вопреки мнению Виталия, показался Светлане сказочным жильем. Она всего один раз в жизни была здесь, когда-то очень давно, и все вызывало у девушки восхищение: и огромные жирные сорняки, ставшие еще наглее и упитаннее после их последнего посещения, и полусгнившая лестница, и почерневшая, пусть и двухэтажная, избушка с протекавшей крышей. Туалет одиноким скворечником стоял чуть поодаль от дома. В двух шагах от него таким же скворечником красовался летний душ.
— Как здорово! — шептала Света, вдыхая чистый воздух, напоенный запахами ранних цветов. — Как здорово, Виталик! Это райское место! Смотри, там речка! В ней можно купаться, правда? А там, на горизонте, лес. Будем ходить туда, собирать грибы и ягоды. Ты не против?
