– Чем могу быть полезен? – участливо спросил он. – Джексон сказал, что вы назвали мое имя? – Вопрос был задан мягко, однако явно требовал немедленного ответа.
– Мистер Наррэуэй предположил, что вы могли бы помочь мне советом, – ответил Питт.
Взгляд Тренчарда тотчас вспыхнул пониманием.
– Вот оно что. – Он кивнул и указал на стул. – Садитесь. Вы только что прибыли в Египет?
– Да, сошел на берег час назад, – подтвердил Питт, с благодарностью опускаясь на предложенный стул. Хотя он прошел и небольшое расстояние, однако, не в силах усидеть в каюте, долгое время провел, стоя на палубе.
– Вы уже нашли где остановиться? – спросил Тренчард, хотя вопрос был явно дежурным и он знал на него ответ. – Я бы предложил «Казино Сан-Стефано». Это очень хороший отель; в нем сто номеров, так что свободный наверняка найдется. Двадцать пять пиастров в сутки, великолепная кухня. Если вам не нравится египетская, они также подают французскую. Но что гораздо важнее, туда можно проехать по Страда Росса, причем недорого и не привлекая к себе внимания, на великолепном городском трамвае. Двадцать четыре трамвая в сутки, и все идут до станции Сан-Стефано.
– Спасибо, – искренне поблагодарил его Питт. Это было хорошее начало, если бы не осознание собственного невежества и атмосферы города, где даже воздух казался ему другим, чем на родине. Ни разу в жизни он не чувствовал себя таким слепым и одиноким. Все, что он хорошо знал, осталось за тысячи миль отсюда.
Тренчард наблюдал за ним, ожидая, что Питт скажет дальше. Ведь про гостиницу он мог, по идее, спросить у первого встречного. Значит, он должен что-то сказать про цель своего прибытия в город. Питт начал с общеизвестного – по крайней мере, в Лондоне, – сообщив Тренчарду голые факты про убийство Ловата и арест Аеши Захари.
– Захари! – воскликнул Тренчард. Лицо его оживилось неподдельным интересом.
– Вы знаете ее семью? – тотчас спросил Питт. Возможно, все окажется гораздо легче, чем он предполагал.
– Нет. Но это коптское
[5] имя, а не мусульманское. – Заметив на лице Питта недоумение, Тренчард поспешил пояснить: – Христианское.
Питт был озадачен. Он не задумывался о том, могла ли играть здесь какую-то роль религия, и вот теперь внезапно ощутил ее важность. И вдруг Тренчард, не сводя с Питта пристального взгляда, с кривой улыбкой добавил:
– Судя по тому, что вы сказали, она не обычная проститутка, а скорее дорогая куртизанка. Будь она мусульманкой, родственники давно бы покарали ее за связь с мужчиной иной веры. Как христианка она, если проявит благоразумие, может рассчитывать на большее снисхождение.
– Мне неизвестно, куртизанка она или нет! – довольно резко заявил Питт, но, заметив во взгляде Тренчарда усмешку, мгновенно пожалел о своей несдержанности. Профессионал обязан сохранять хладнокровие.
Впрочем, Тренчард воздержался от комментария, хотя тот и читался на его лице вместе с усталым снисхождением искушенного светского человека, вынужденного иметь дело с наивным простаком. Питт был задет до глубины души. Он был профессиональным полицейским и знал темные стороны человеческой натуры гораздо лучше этого аристократа на дипломатической службе. Ему стоило немалых усилий сдержаться.
– Единственный, с кем, насколько нам известно, она была близка, это Сэвил Райерсон, – процедил он ледяным тоном. – Вторым ее горячим поклонником был Ловат, когда двенадцать лет назад служил здесь, в Александрии. Больше нам на этот счет ничего не известно.
Тренчард невозмутимо сложил на груди руки.
– Вы же хотите это выяснить?
– Да, помимо всего прочего.
– Как я понимаю, ваша цель – снять обвинения с Райерсона? – Это прозвучало скорее как приглашение объяснить цель приезда, нежели прямой вопрос. Но Тренчард был человек воспитанный. Внезапно Питту подумалось, что, случись Тренчарду вас застрелить, даже это он сделал бы с максимальной учтивостью. Впрочем, выказывать свои истинные чувства не имело смысла. Тренчард лишь сочтет его еще большим глупцом.
– По возможности, – согласился Питт.
Похоже, Тренчард заметил его колебания, ибо это отразилось на его лице.
– Мы должны знать правду, – быстро продолжил Питт. – Зачем ей было убивать Ловата? И, главное, зачем она приехала в Лондон? Она намеренно хотела свести знакомство с Райерсоном или то была случайная встреча?
Задав эти вопросы, он внезапно со всей ясностью понял, насколько маловероятно, что красавица-египтянка случайно влюбилась в министра, отвечающего за поставки хлопка. С другой стороны, история была полна маловероятных встреч, радикально изменивших ее курс.
– Да. – Тренчард поджал губы. – Конечно. Все тотчас предстает в ином свете. Но почему она застрелила этого Ловата? – Он сделал удивленное лицо. – Кто он вообще такой?
– Младший дипломат без какого-либо влияния, – ответил Питт, временно решив умолчать про возможность шантажа. – Но даже если Ловат и досаждал ей, – продолжил он, – Райерсон наверняка питал к ней пылкие чувства, если теперь делает все для того, чтобы спасти ее от обвинения в убийстве, даже ценой собственной репутации. Ей не было причин опасаться, что ее бывший любовник направил свои чувства на кого-то еще.
– Верно, – мягко согласился Тренчард. – За всем этим явно кроется нечто больше, причем вариантов достаточно. Вы поступили мудро, приехав сюда. Если честно, сначала я подумал, не проще ли было Наррэуэю поручить расследование кому-то из сотрудников консульства, но теперь я вижу, что здесь действительно требуется профессиональный детектив. Ответ может оказаться сложен, и, возможно, найдутся те, кто предпочел бы, чтобы его никто не узнал. – Тренчард улыбнулся искренней, обаятельной улыбкой. – Вы хорошо знаете Египет, мистер Питт?
Тот, в свою очередь, заметил за этим на первый взгляд невинным вопросом страсть, уже промелькнувшую в его голосе, когда он рассказывал о красоте и древности страны, о том удивительном взлете культуры, какой имел место именно здесь, где Нил встречался со Средиземным морем, а Африка – с Европой.
– Думаю, что вообще ничего, – честно признался Питт. – А то немногое, что знаю, не обладает особой ценностью.
Тренчард кивнул, признавая его правоту.
– Письменная история страны уходит в глубь веков почти на пять тысяч лет до рождества Христова, – сказал он, и хотя слова эти были произнесены на первый взгляд походя, за ними чувствовался некий благоговейный трепет. – Но вы можете спокойно про это забыть, даже про военную кампанию Наполеона и короткий период французской оккупации около ста лет назад. Надеюсь, вы слышали о победе адмирала Нельсона при Абукире
[6]. Ее еще обычно называют «Битва на Ниле». Ведь о ней нельзя не знать.
