– Вот это – последствия ветрянки, – объявила Минди. – А у близнецов Бейли ни следа не осталось. Год спустя они исчезли снова, и почти на целый месяц! А после этого Алекс загадочным образом не вернулась.
– Я хорошо это помню, – перебила ее миссис Питерс. – Они навещали бабушку в Вермонте, и Алекс осталась там, чтобы учиться в школе для одаренных учеников. Меня и саму удивил ее внезапный отъезд, но я уважаю ее решение.
– А знаете, что еще странно? Поведение Алекс незадолго до ее исчезновения! – воскликнула Минди. – Каждый день во время обеда она уходила в библиотеку, доставала одну и ту же книгу с полки, крепко прижимала к себе и шептала ей всякую чушь вроде «Я хочу вернуться» и «Пожалуйста, забери меня отсюда». Она как будто разговаривала с кем-то!
– И через пару недель желание Алекс словно исполнилось – она исчезла! – добавила Линди.
– В прошлом году мы приперли Коннера к стенке в самолете, когда летели в Германию, и спросили его обо всем, – продолжала Минди. – Само собой разумеется, он назвал нас сумасшедшими и отказался честно ответить.
– Но история повторилась – спустя несколько дней исчез уже Коннер! – сказала Линди.
– Он не исчез, – заметила миссис Питерс. – Коннер и мисс Кэмпбелл сбежали во время школьной поездки, и подобное было для него крайне нетипично. Маму Коннера очень встревожило его поведение, поэтому она решила перевести его на домашнее обучение.
У Синди был такой вид, будто большей чуши она в жизни не слышала.
– Домашнее обучение?! Ага, как же!
– Вы хоть раз видели его после этого? – спросила Линди.
– Э-э-э, нет, – призналась миссис Питерс. – Но я не думаю, что его мама стала бы мне лгать.
– Мы пытались вытянуть правду из Бри Кэмпбелл, но она ничего дельного не ответила, – сказала Минди. – Мы застукали ее, когда она тайно звонила кому-то из кладовки уборщика. Весь разговор было не слышно, но мы воспользовались пустыми стаканами, чтобы лучше разобрать, и несколько раз услышали слово «кровь».
– Кровь, миссис Питерс! Зачем девятикласснице обсуждать по телефону чью-то кровь? – спросила Синди.
– Да еще и во время уроков! – добавила Линди.
– Куда все-таки делась Алекс? И что на самом деле случилось с Коннером? Почему Бри говорила о крови в кладовке? – срываясь на крик, вопрошала Минди. – Нам эти вопросы спать не дают!
Миссис Питерс сняла очки и потерла глаза. За тридцать лет педагогического стажа она никогда не сталкивалась с чем-то подобным.
– Что ж, в одном вы меня точно убедили, – проговорила директриса.
– В чем? – хором спросили девочки.
– Мне пора на пенсию.
Члены конспирационного клуба виновато переглянулись. Они не хотели, чтобы дело приняло такой оборот.
– Миссис Питерс, вы не можете уйти на пенсию сейчас! Нам нужна ваша помощь, чтобы узнать правду! – взмолилась Минди.
– В этом вам поможет новый директор. Я проработала в школе больше тридцати лет и устала от подростковых драм и проблем. До сих пор я этого не понимала.
– Но как же близнецы Бейли? – спросила Синди.
Девочки смотрели на миссис Питерс глазами, полными отчаяния.
– Я дам вам совет. Допустим, ваши догадки верны и близнецов Бейли действительно похитили обитатели другого измерения. Но никаких доказательств этому нет и не может быть, так зачем же тратить силы, если можно просто расслабиться и наслаждаться загадкой? Ваше поколение помешано на технологиях, социальных сетях и сиюминутных удовольствиях, и вы не понимаете, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Иногда неведение лучше знания.
Члены конспирационного клуба дружно понурились. Им стало немного стыдно, что они так помешались на своем расследовании.
– Знаете, было бы здорово как следует выспаться, – заметила Минди.
– Мой средний балл снизился с четверки на две сотых, – вспомнила Синди. – Я и не думала, что расследование займет столько времени.
– Честно говоря, я совсем забросила своих питомцев, – вздохнула Линди. – Понятно теперь, почему моя песчанка последнее время не в духе.
Миссис Питерс улыбнулась.
– Видите, в вашей жизни есть много всяких занятий, которым можно посвятить время.
– Еще можно возобновить чтение, – предложила Минди.
– Ага, я скучаю по книгам! – призналась Синди.
– От чтения меньше стресса, чем от разгадывания теорий заговора, – заметила Линди.
– Значит, Клуб книголюбов восстановлен? – поинтересовалась миссис Питерс.
Девочки улыбнулись друг другу и кивнули. Книгообниматели вернулись.
– Спасибо, миссис Питерс, – сказала Минди. – Надеюсь, вы не решили в самом деле уйти на пенсию из-за нас.
Миссис Питерс рассмеялась.
– Нет, ваш случай – это лишь капля в море, милая. Ну а теперь вам пора на урок.
У девочек будто камень с души упал, и они быстро вышли из кабинета. Однако на директора этот разговор повлиял совершенно иначе. Остаток дня миссис Питерс просидела в полной тишине, глядя куда-то вдаль. Чем больше она думала о том, что рассказали девочки, тем сильнее убеждалась, что их беспокойство имеет некоторый смысл.
Книгообниматели убедили миссис Питерс не только в том, что ей пора на пенсию. Теперь ей не давали покоя ее собственные подозрения насчет близнецов Бейли…
Ночная смена
Мало кто из приезжающих в Нью-Йорк туристов знает, что в великолепном Центральном парке на Манхэттене есть небольшой замок Бельведер. Стоит он в центральной части парка между Черепашьим прудом и Семьдесят девятой улицей. Это сооружение из серого камня, сплошь увитое плющом, служит информационно-туристическим центром и смотровой площадкой, с которой открывается потрясающий вид на лужайки и небоскребы.
Замок был построен в 1869 году по проекту архитекторов Фредерика Ло Олмстеда и Калверта Вокса. С начала двадцатого века Национальная метеорологическая служба измеряет скорость и направление ветра с помощью приборов, установленных на самой высокой башне замка. Однако речь в этой истории пойдет совсем не об этом, а об уборщике по имени Расти Багдасарян, который трижды в неделю наводил порядок в замке Бельведер.
В понедельник, среду и пятницу, в девять часов вечера, Расти выходил из своего дома в Бруклине и садился на поезд метро до Манхэттена. С десяти до четырех утра Расти подметал полы и мыл витражные окна, подпевая любимым песням по радио. В просторных пустых помещениях была превосходная акустика, и Расти даже думал, что вовсе не обделен музыкальным талантом.
