Наткнувшись на знакомое имя, я довольно быстро вспомнил толстяка Фатто и перстень, который достался ему по наследству. И, связав то поганое дело с нынешними событиями, почти не сомневался, что «подарок» Фатто получил от того же человека, который годами готовил старые дома некогда могущественных, но выведенных под корень темных родов для своих непонятных целей.
Отвалившись от сферы уже глухой ночью, я откинулся на спинку кресла и глубоко задумался. А когда полученные сведения уложились в систему, поднялся из-за стола и перешел на темную сторону. Правда, Мэла сразу не увидел – тот уже наловчился пользоваться невидимостью. И если бы не поводок, я бы даже не понял, в каком углу притаился бывший Палач.
– Работа? – кратко поинтересовался моими дальнейшими планами служитель, ненадолго вернув себе привычный вид.
Я молча кивнул. После чего набросил на себя такую же зеркальную броню, как у него, и одним прыжком переместился в Белый квартал.
Нужное здание я нашел не сразу – для этого пришлось порядком попетлять, вспоминая расположение улиц. Но в конце концов я добрался до Пестрой улицы и расположенного на ней трехэтажного особняка под номером одиннадцать. Перейдя на нижний уровень, пробрался внутрь. Осмотрел там все от подвала до чердака и все-таки понял, почему Роджер Эстиори продал этот дом почти сразу, как только купил. Как оказалось, в камни, из которых были сложены стены первого и второго этажей, когда-то давно были вплавлены защитные заклинания. Не чета тем, что использовал убийца в доме Ольерди, а довольно сложные, многослойные, по типу тех, что имелись на здании ГУССа.
Видимо, Роджер Эстиори плохо в этом разбирался, раз не сразу сообразил, в чем дело. И он, вероятно, не знал, что раньше защиту на домах специально делали так, чтобы ее можно было менять и достраивать годами. Причем исключительно с помощью магии крови. Проще говоря, в старину дома нередко строились с расчетом именно на потомков, а многие фамильные особняки потому и назывались фамильными, что в них десятилетиями и столетиями проживали члены одной магически одаренной семьи.
Случайно купившему такой дом чужаку было бы сложно вплетать в защиту что-то свое. Что темному, что светлому. И когда господин Эстиори это понял, то избавился от ненужной покупки и в дальнейшем действовал более осмотрительно, выбирая лишь те здания, где защита настолько ослабла с годами, что не могла ему помешать.
На всякий случай оставив рядом с этим зданием, как и рядом с остальными четырьмя, свою метку, я наконец собрался вернуться домой. Но тут по Тьме прошло неожиданное волнение, в мою спину подул прохладный ветерок, а в голове кто-то тихо шепнул: «Помогите!»
Причем так отчетливо, что я сперва недоверчиво замер, а затем завертел головой, силясь понять, кто и зачем меня зовет. Но рядом, как и следовало ожидать, никого не оказалось. Ни в доме, ни на улице, ни даже на нижнем слое, куда я тоже на всякий случай заглянул. Решив, что, возможно, меня позвал Ал, я даже до доспеха дотронулся, проверяя, не стал ли он снова обращаться в обычную железку. Но нет. Невидимость осталась на месте. Да и структура брони нисколько не изменилась. К тому же Ал всегда мог написать свою просьбу на земле, использовав для связи привычные способы.
Но тогда кто же звал? И почему мне показалось, что я знаю этот голос?
– Роберт, – негромко уронил Мэл, когда я не нашел ответов на эти вопросы и в затруднении обернулся в его сторону. – Роберт Искадо. Помнишь?
И вот тогда меня осенило: мальчишка же остался без наставницы! Хокк, вероятно, еще не выписали из лечебного крыла, поэтому обеспечить юного лорда защитой в самое проблемное для него время она попросту не смогла!
– Пойдем-ка его навестим, – нахмурился я, выхватывая из Тьмы секиру.
Невидимый Мэл с готовностью щелкнул костяшками и без напоминаний создал тропу.
Глава 7
Когда я вошел в дом, внутри было подозрительно тихо. Как на темной стороне, так и в реальном мире. Все его обитатели благополучно дрыхли, за исключением двух азартно режущихся в карты охранников в караулке. Никаких признаков того, что внутри пользовались магией, я не нашел. Следов нежити вокруг дома Мэл также не обнаружил. С виду все было в порядке. Однако когда я поднялся в комнату Роберта, то обнаружил, что его постель пуста, а мальчишка вместо того, чтобы видеть десятый сон, сидел в углу и, обхватив себя за колени, напряженно всматривался в пустоту. Причем находился он не в реальном мире, а на темной стороне. И выглядел при этом так, что поневоле захотелось его пожалеть.
Эх. Не сделал ли я ошибку, когда посоветовал Корну обратиться к темному богу? Оказаться во Тьме в одиночку, один на один с ее голосами, холодом и непроглядным мраком – такого никому не пожелаешь. Тем более бывшему светлому магу, у которого всего несколько дней назад окончательно угас магический дар.
Стоило мне пройти пару шагов от двери и остановить на нем взгляд, как юный лорд немедленно сжался в комок и сдавленно прошептал:
– Кто здесь?!
Я запоздало подумал, что Роберт меня скорее чувствует, чем видит. А если видит, то как тень, а не как живого человека. Отступив за дверь, я избавился от брони и только тогда зашел снова, стараясь сделать это не слишком быстро, чтобы не напугать парнишку еще больше.
– Мастер Рэйш?! – вздрогнул всем телом юный лорд. А затем на его бледном лице неожиданно появилась такая измученная улыбка, что меня снова кольнула совесть. – Ч-что вы здесь делаете?!
Я внимательно посмотрел на пацана, но тот снова сжался в комок и уткнул нос в колени.
– Мне показалось, ты звал на помощь.
– Да, – прошептал Роберт. – Звал… кого-нибудь… просто мне страшно, мастер Рэйш. И я не знаю, что делать.
Я поколебался, но потом заметил, что на мальчишке, как и в храме, почти не было инея, и рискнул подойти ближе. Медленно, осторожно, ожидая, что изо рта Роберта начнут вырываться облачка пара, как в свое время у Тори, которого я едва не заморозил. Однако время шло, я подошел к мелкому почти вплотную, а у него даже сосулька на носу не образовалась. Да и снега на пижаме если и стало больше, то совсем немного.
Странно для простого смертного, не так ли?
Еще осторожнее приблизившись к окну, я по поводку бросил Мэлу, чтобы не показывался, и протянул к мальчишке руку.
– Эй. Ты хоть понимаешь, где ты? Можешь объяснить, как ты здесь оказался?
– Мне приснился кошмар, – прерывисто вздохнул Роберт Искадо, поджав пальцы на ногах. Тьма! Он еще и босой! – Я видел кого-то… или что-то… здесь, в этой комнате! И это было так реально, что я сам не понял, как сюда попал. Это ведь Тьма, мастер Рэйш?
Он неожиданно вскинул голову, и я едва не отшатнулся, когда увидел на месте глаз два затопленных чернотой провала.
– Это правда она?
Я в шоке уставился на мальчишку, а у него в это время на пальцах заплясали такие же черные язычки пламени, которые я так часто видел на своих собственных ладонях. Сперва я не мог в это поверить. Потом не верить стало невозможно. И вот тогда меня кинуло сперва в жар. Потом в холод. После чего я неожиданно понял, почему именно меня Тьма прислала к нему на помощь. А потом догадался взглянуть на пацана сквозь две линзы и ошеломленно замер, обнаружив, что вместо светлой и чистой ауры вокруг него теперь танцует и трепещет такая же Тьма, как во мне самом. Прохладная, смирная, живая! Та самая Тьма, которой там не должно, да и не могло было быть!
