«Работаем?» – тут же соткался на полу вопрос, едва я переступил порог каверны, а дремавший в виде камня алтарь принял человеческий облик.
– Чуть позже, – ответил я, краем глаза заметив, что поверх одежды тихо и незаметно соткалась серебристая броня, хотя я об этом не просил. – Сперва я хочу задать тебе пару вопросов.
Ал выразительно приподнял брови.
«Задавай».
– Тебе знакомы имена: Айнеро, Дейнеши, Ирранэ, Карино, Летари, Маори, Норрату, Саэфи, Таэро и Уортэ?
Алтарь едва заметно улыбнулся.
«Ты хочешь поговорить о жнецах?» – снова соткалось на полу.
Я мысленно присвистнул: откуда знает?! Хотя если каждый из жнецов какое-то время носил в себе частичку алтаря, то, может, оно и правильно, что Ал помнит их имена? Жаль, что я раньше об этом не подумал. Возможно, это сократило бы время на поиски в несколько раз.
«Хорошо, – тем временем сложил руки на груди Ал. – Я готов ответить на твои вопросы».
– Тебе известно, кто из их потомков дожил до настоящего времени?
Ал широко улыбнулся.
«Ты».
– Это и так понятно, – прищурился я. – В противном случае я бы не продержался на нижнем слое так долго. И в первохрам меня бы не пустили. Тем более не позволили бы безнаказанно прикоснуться к статуям и к алтарю, лапать который имели право лишь жнецы. Да и то не всякие. А спрашивал я тебя о других жнецах. О тех, кто еще жив, но пока не сумел сюда добраться. Такие ведь остались?
Алтарь неожиданно заколебался.
– Ты можешь их почувствовать? – наконец задал я правильный вопрос. И вот тогда Ал с уверенностью кивнул.
«Могу. Но лишь тех, в ком пробудился дар».
– Сколько таких в столице?
«Двое».
– А за ее пределами?
«Пока никого».
Я на мгновение задумался. А затем взглянул в серебристые глаза собеседника и тихо попросил:
– Покажи мне список, пожалуйста.
Ал подошел к разлитой посреди храма луже и без малейшего труда воспроизвел список учителя, сделав это точно таким же способом, каким некогда выводил мою родословную. Айнеро, Дейнеши, Ирранэ… те самые десять имен из хитроумной загадки, которую оставил мне в наследство мастер Этор Рэйш.
«Айнеро, – выделил большими буквами Ал и, прищурившись, посмотрел на меня. – Что тебе о них известно?»
– Последней семьей в этом роду были Артосы, – припомнил я имена из второго списка и данные из архива, которые получил всего несколько свечей назад. – Семья потомственных некросов, последние ветви которой были подчистую вырезаны во времена Эрнеста Второго.
«Дейнеши?»
– Их прямыми потомками стали Диллосы. Тоже некросы. И тоже уничтожены Эрнестом Кровавым сто пятнадцать лет назад.
«Ирранэ?» – словно не услышал алтарь.
– В списке учителя это имя стоит на третьем месте, но мастер Этор не смог отыскать живых потомков. Он указал шесть имен, последовательно сменявших друг друга на протяжении двух последних столетий, но ни одно из них не дает представления о тех, кто мог бы нас заинтересовать. Сам я их не проверял. Но судя по всему, Ирранэ не просто так регулярно меняли имена и ловко маскировались под чужими фамилиями. И, наверное, именно поэтому во второй части списка на месте ныне существующего имени стоит только жирный вопросительный знак.
«Мне кажется, ты догадываешься, почему так произошло».
– Чтобы так успешно и долго скрывать свое прошлое, нужны большие средства и очень хорошие связи, – хмыкнул я. – Думаю, у герцогов Искадо их достаточно. Не зря леди Элания Уриос… кстати, не так давно ее семья носила фамилию Иртос, а еще раньше – Ирран… вышла замуж за лорда Аррона Искадо. Все-таки связь с корнями – большое дело.
«Ты нашел второго жнеца», – полуутвердительно сказал Ал.
– Нашел. И только поэтому полез копаться в архивах. Прямой связи с Иррадэ, правда, отыскать не смог – за последние четыреста пятьдесят лет они с кем только ни породнились, а более ранние сведения кто-то старательно уничтожил. Но имена Искадо, Иртос и Ирран в чем-то созвучны… тебе не кажется? И раз уж я нашел маленького жнеца, то думаю, что не ошибусь, если скажу, что правильно заполнил пустоту напротив фамилии Ирранэ.
Алтарь согласно наклонил голову.
«Что насчет Карино?»
– Последними в этом роду были Карросы. Темные маги. Примерно пополам: некросы и маги Смерти. Ни одного светлого. Ни одной подозрительной внебрачной связи. Уничтожены во времена Эрнеста Второго одними из первых.
«Летари?»
– Прямой связи я тоже не нашел, – был вынужден признаться я. – Но учитель написал напротив них мою фамилию. Вероятно, уже после того, как мы встретились, потому что использовал другие чернила. И потому, что изначально там тоже стоял вопросительный знак. И раз даже ты говоришь, что кто-то из жнецов был моим предком, то полагаю, что мастер Этор не ошибся: Летари – это моя ветвь. Правда, пока не уверен, по матери или по отцу.
«Хорошо. Маори?»
– По ним данных нет совсем. У учителя в списке тоже стоит знак вопроса, без всяких предположений, а у меня не нашлось времени, чтобы вплотную ими заняться.
«Их частица до сих пор вернулась ко мне не вся, – неожиданно сообщил Ал. – Значит, кто-то остался. Но скорее всего его дар спит. Найди этого человека. Он нужен Фолу».
Я недоверчиво воззрился на серебристую физиономию, но все же решил повременить с вопросами.
– Что касается Норрату и Уортэнов, думаю, ты уже в курсе, что и как, раз последние представители этих родов некоторое время назад получили благословение Фола. Но мастер Этор Рэйш умер три с половиной года назад, его единственная дочь стала бесплодной. А мастер Уоран Нииро вообще не оставил наследников, так что эти два рода тоже прервались.
«Да, – бесстрастно подтвердил алтарь. – Их дары тоже были утеряны».
– Остаются только Саэфи и Таэро. Первое имя в списке учителя было зачеркнуто – по данным мастера Этора, последние представители этого рода носили фамилию Солсбри и выродились задолго до появления Эрнеста Кровавого. Напротив Таэро стоял очередной вопросительный знак, но мастер Нииро предположил, что их династия закончилась вместе с последним отпрыском семейства Грантов. Тех самых, что раньше имели неплохие способности к магии некросов, но несколько десятилетий назад взяли себе фамилию Уэссеск, начали заводить беспорядочные связи с неодаренными и на протяжении длительного времени удерживали власть над существом, которое раньше называли Палачом.
«Ты прав. Эта ветвь оборвалась несколько месяцев назад. Так о чем же именно ты хотел меня спросить?»
– Как такое стало возможным? – тихо поинтересовался я. – Темный дар изначально был милостью Фола, поэтому жнецами не рождались, а становились. При этом если жрецы не врут, то после попытки открытия первых врат Фол от них отказался. Их дар раскололи на части, искусственно ослабив и заставив переходить от родителей к детям, как это происходит у светлых. Но поскольку о благословении Фола речи больше не шло, то с каждым новым поколением темный дар становился слабее. Не сразу, конечно, потому что со смертью носителей он частично вбирал в себя их силу. Но за долгие столетия во многих родах эта сила попросту угасла. Так почему же, если наш дар подвели под те же законы, которым подчиняются светлые маги, стало возможным мое рождение? Почему, если Фол поклялся, что новых жнецов больше не будет, мы с Робертом Искадо все еще живы? Наконец, как это мог допустить Род? И не стоит ли нам ждать гневного гласа с небес, когда светлые боги поймут, что Фол их попросту обманул?
