– Это безумие! – воскликнула Донна. – Нельзя войти дважды в одну и ту же воду!
– Кому, как не тебе, это знать, Р’енна? – усмехнулся Кьер, явно намекая на ту ситуацию, в которой она оказалась. Девушка прикусила губу.
– Ты прав, я действительно знаю это, как никто другой. Поверь, бессмысленно ворошить прошлое. Я понимаю, что тебе здесь скучно…
Все-таки она его задела. Это было видно по тому, как Кьер слегка прищурил глаза.
– Мне кажется, что ты задолжала мне услугу, – мягко заметил он, неприятно улыбнувшись.
Донна вздрогнула, вспомнив вечер в спортивном центре. Она и забыла о столь опрометчивом обещании.
– И что ты хочешь?
Он сделал вид, что раздумывает. Донна, прекрасно понимая, что это – уловка, терпеливо ждала.
– Пять свиданий, – наконец потребовал Кьер. – Ровно пять, по количеству потерянных лет нашего брака.
– Ты сошел с ума!
– Услуга за услугу, Р’енна! Ты сама согласилась тогда на это! – хмыкнул он, беря вилку, чтобы приступить к ужину. Донна отстраненно смотрела на него, осознавая, что попала в тщательно подготовленную ловушку.
Сейчас перед ней сидел тот самый Кьерстен Сонг, о котором писали в новостях. Беспринципный. Расчетливый. Всегда готовый стоять на своем. В нем не было и следа от того мужчины, который целовал ее вчера. Кьер прекрасно знал, что делает, когда звал ее на этот ужин.
– Позволь поинтересоваться, что будет входить в понятие «свидание»? – холодно поинтересовалась она.
– А что бы ты хотела? – очень вежливо поинтересовался он.
– Чтобы ты подписал соглашение и отправил его в суд.
Кьер рассмеялся.
– А ты умеешь изящно проигрывать.
– Я не проиграла, Кьер.
– Проиграла. Много лет назад. Когда позволила Расмусу и Джону развести нас.
– Ты играешь нечестно, – покачала головой Донна, нехотя накалывая на вилку что-то, отдаленно напоминающее креветку. – Решения принимали мы, а не они.
Есть совершенно не хотелось. Но она должна была показать своему собеседнику, что этот разговор ее ничуть не задел.
– Нечестно было уничтожать мои письма, тем самым вынуждать тебя оставаться в клане, прекрасно понимая, что я не могу прилететь на вашу чертову планету, а денег на межпланетные встречи у меня не было, – возразил Кьерстен.
– Тогда, согласно твоей логике, мы оба пострадали от действий третьих лиц, – заметила Донна. – Тем не менее ты требуешь, чтобы именно я вернула тебе долг.
Кьер с каким-то раздражением отодвинул тарелку и устало посмотрел на нее.
– Я лишь прошу, – он подчеркнул слово «прошу», – попытаться дать нам шанс.
– Кьер, у нас нет никаких шансов!
– Тогда что ты теряешь, соглашаясь на мое предложение? – Он лукаво наклонил голову.
– Я лишь хочу понять, что входит, в твоем понятии, в слово «свидание».
– Донна, если бы я хотел лишь перепихнуться с тобой, то так бы и сказал! – воскликнул Кьер, слегка потеряв терпение.
В тишине ресторана его слова прозвучали слишком громко. Донна невольно оглянулась. Несколько человек старательно делали вид, что ничего не слышали, остальные смотрели на Кьера и Донну. Кто-то – с осуждением, но большинство – с интересом, две женщины за соседним столиком мечтательно переглянулись, явно считая Донну идиоткой, отвергающей предложение такого шикарного мужчины.
Она шумно выдохнула, стремясь сохранить самообладание.
– Ты не мог бы говорить потише, – попросила она, недовольно косясь по сторонам, – не думаю, что ты жаждешь проинформировать весь город о нашей сделке.
Кьер сухо улыбнулся.
– Я могу расценивать последние слова как твое согласие?
– Ты можешь расценивать их, как тебе угодно. – Донна положила на стол тканевую салфетку. – Спасибо за ужин.
– Я провожу тебя. – Кьер поднялся вслед за ней. Она покачала головой.
– В этом нет необходимости.
– Я настаиваю.
Донна лишь приподняла брови, выражая удивление. Кьер слегка смутился, внезапно вспомнив, что она живет в кампусе, и их появление могут воспринять слегка неоднозначно.
– Дай хоть посажу тебя в такси, – предложил он. Донна улыбнулась.
– Я хотела прогуляться по городу… можешь присоединиться, если хочешь. – Последние слова вырвались против ее воли, но в этом было что-то заманчивое.
Пройтись, как прежде, словно и не было этих лет. Кьер ухмыльнулся, словно прочитав ее мысли.
– С удовольствием.
– Это не означает ответ на твое предложение, – поспешно добавила Донна.
– Я и не рассчитывал на это, – согласился он, кладя на стол несколько купюр. Предвосхищая все возражения, Кьер выставил вперед руку. – И не спорь, это бесполезно.
– Как пожелаешь. – Донна в очередной раз пожала плечами, поймав себя на мысли, что в последнее время делает это слишком часто. Кьерстен подхватил ее под локоть, будто опасаясь, что она передумает и убежит.
– Пойдем.
Они не торопясь вышли из ресторанчика и прошли по улице к центру. От каменных домов веяло теплом. Узкие, мощенные брусчаткой улицы, ящики с цветами в окнах с разноцветными ставнями.
Тонкие каблуки то и дело застревали в щелях между булыжниками. Донна и не заметила, как оперлась на предложенную Кьером руку. Они шагали, молча наслаждаясь прохладой вползавших в город серовато-розовых сумерек. После раскаленного дня вечер показался обжигающе свежим. Донна невольно вздрогнула, когда сильная рука обняла ее за талию, чуть прижимая к белому хлопку рубашки, за которым она чувствовала знакомое тепло мужского тела.
– Кьер, – произнесла она, намереваясь сказать, что еще ничего не решила и ей необходимо подумать, но он понял ее призыв по-своему.
Губы вновь коснулись ее губ, голова закружилась. Кажется, Донна сама обняла его, зарываясь пальцами в шелковистые белые волосы. Кьер шумно выдохнул и, пробормотав что-то невнятное, с силой обнял ее, вдавливая в свое тело. В какой-то момент он все-таки оторвался от ее губ.
– Соглашайся, Р’енна, – хрипло прошептал Кьер, скользя губами по шелковистой коже щеки от кончика губ к уху. – Соглашайся на мое предложение.
Он был слишком близко, аметистовые глаза сверкали, и Донна поняла, что ее сопротивление тает.
В конце концов, соглашаясь на сделку, она ничего не теряет. «Кроме самоуважения», – ехидно пронеслось в мозгу, но Донна предпочла отогнать эти мысли прочь.
Пять лет назад она уже пыталась сохранить самоуважение и не стала звонить, твердо уверенная, что мужчина должен сделать первый шаг. Это обернулось тоскливым ожиданием и бессонными ночами.
