Вдруг я почувствовала покалывание в районе брачной татуировки. Виду не подала, боясь, что начнутся вопросы, но к ощущениям прислушалась. В предплечье зародился очаг приятного тепла и пополз вверх. Это не вызывало страха или других неприятных ощущений. Скорей было любопытно. Теплое пятнышко ползло к голове и остановилось за правым ухом. И вдруг, как гром среди ясного неба, я услышала шепот Ариса, как если бы он стоял рядом:
— Маша, проснись!
Я вскрикнула от неожиданности, и только благодаря бурным овациям в зале этого не заметила охрана.
«Я не сплю», — подумала про себя, но Арис, похоже, это услышал.
— Где ты? — Его голос звучал напряженно.
«Не знаю! Меня похитили прямо из спальни, шантажируют и говорят, что если я не спою, тебя убьют. — Если до этого и были какие-то сомнения в том, что муж меня слышит, то теперь они отпали. Мне в голову полился поток отборного драконьего мата. Боюсь, услышь это император, и Ариса казнили бы без суда и следствия. — Мм, Арис, я все слышу».
— Извини. Маша, не слушай этот бред! Как моя жена ты имеешь право…
На что имею право, я так и не услышала, потому что со сцены прозвучало мое имя.
— От империи драконов выступает Мариэлла, уроженка Красного клана! — торжественно объявил ведущий, и кто-то подтолкнул меня в спину. В ушах зашумело. Я шагала, не чувствуя своего тела. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем я появилась на сцене огромного амфитеатра. Вокруг меня сидели тысячи зрителей, все их внимание направлено на меня одну. Странно, но сейчас я почувствовала себя как никогда растерянной и одинокой.
— Маша, — прозвучал шепот Ариса над ухом, — не бойся. Что бы ни случилось, ничего не бойся. Я рядом.
Его слова сразу же подействовали. Теперь я не чувствовала себя загнанным в угол щенком. Там, за пределами всего этого безумия, меня ждут отец, муж, Рафик и друзья. Я не одна. Сейчас Арис будто физически присутствовал рядом и стоял у меня за спиной, поддерживая и переживая.
Зазвучала музыка. В нужный момент я вступила, голос мой звучал негромко, как того требовала мелодия. Слова песни будто лились из глубины души, усиливаясь и сливаясь с музыкой. Я использовала грудные резонаторы, пропевая низкие ноты глубоко и красиво. Глубокий тембр моего голоса раскрылся в полную силу. Я отдалась музыке, взлетая и падая вместе с ней, направляя свой голос в самую высь и тут же низвергая его ниже земли.
Зима… У меня в душе царила зима. Холодно, зябко, одиноко и больно, словно злая вьюга нещадно жалила меня изнутри. Мы разучивали совсем другие слова, но они выветрились из головы, как ненужный мусор. Слова складывались буквально на ходу, лились из самой глубины моей души. Я пела о вьюге, об одиночестве, и мой голос как будто зажил отдельной жизнью. Он сам, почти без моего участия, использовал вокальные приемы, которые были нужны именно в этот момент и именно в тех словах, которые я пела. Штробас, фальцет, горловой и носовой тванг, субтон, вибрато… Когда я успела обучиться всему этому? Не было времени, чтобы обдумать эти мысли. Я полностью отдалась песне, и моя душа слилась с ней воедино.
Я пела с закрытыми глазами. Но нечто странное заставило меня вздрогнуть. Щеки коснулось что-то маленькое и холодное. Распахнув глаза, я увидела над собой летящие с неба пушистые снежинки. Летом! Боги, пошел снег! Хорошо, что я успела допеть песню, а не то замолкла бы, увидев это. В жаркий день на меня падал самый настоящий снег…
Звуки музыки стихли. Как лавина на меня обрушились бурные аплодисменты, заполняя собой все пространство амфитеатра. В зале слышались улюлюканья, свист и радостные возгласы. Я поклонилась несколько раз, но уходить, пока не стихнут овации, нельзя. Мой взгляд выхватывал из толпы случайные лица, и на всех было восхищение, удивление и неподдельный восторг. Подняв голову еще выше, я увидела наверху несколько обособленных лож. В одной из них сидел он. Я сразу заметила высокую фигуру императора и его золотые волосы. Он смотрел на меня с довольной улыбкой, разделяя восторг зала. В этом добром отеческом взгляде не было и следа той жестокости и подлости, которые я испытала на себе в последние несколько часов. Поверить сложно, что именно этот располагающий к себе мужчина отдавал приказы о моем похищении и заточении Ариса. Наверное, в моих глазах отразилось что-то очень нехорошее, потому что, когда наши взгляды встретились, Золотой дракон свою улыбку погасил.
С минуту мы держали зрительный контакт. Я не видела в его глазах ни капли сожаления или раскаяния. Наоборот, в них читалась понятная мысль: «Ты будешь делать так, как я скажу». Что ж… Проигран бой, но не проиграна война, ваше величество.
