Обижать Настю ей не хотелось.
Девушка пожала плечами.
— Обойду соседей. Для начала. Мне легче начать с вас, потому что мы знакомы. А уже потом, проанализировав добытую у вас информацию, я буду понимать, у кого еще что спрашивать. Поверьте, Софья Михайловна, это проще, чем кажется. В прошлом году я была на практике в уголовном розыске и участвовала в поквартирных обходах. Я умею разговаривать.
— Вот что, Настя. — Соня решила пока ухватиться за спасительный канат, который протягивало ей время, а уже потом, на досуге, подумать о том, как ей себя вести и на какие вопросы отвечать, а на какие не стоит. — У нас до начала занятий всего десять минут, мы все равно не успеем поговорить, поэтому давай перенесем этот разговор на завтра. Договорились?
Она не дала Насте шанса возразить, вскочила со стола, мило улыбнулась и пошла к стойке платить за кофе.
Девушки послушно ждали ее, явно намереваясь продолжить беседу по дороге, но и эти попытки Соня решительно пресекла.
— Не на бегу, — сказала она. — Вопрос слишком серьезный.
— Хорошо, — нехотя согласилась Настя. — Только давайте отложим не до завтра, а до вечера. Я все равно собиралась после курсов заехать в ваш дом. Вот с вашей квартиры и начну.
— Я не уверена, что буду дома. — Большей глупости придумать было трудно, потому что все свои вечера Соня проводила дома. А где ж еще? На Настином лице она увидела скепсис и неожиданно для себя разозлилась. — В общем, по ходу решим. А пока пошли быстрее, нас уже ждут.
После окончания занятий Соня обнаружила на телефоне непринятый звонок. Это мог быть новый ученик или просто что-то важное, поэтому Соня набрала высветившийся номер, поскольку всегда перезванивала, даже если номер был ей незнаком.
Ответил ей Феодосий Лаврецкий, и это было довольно неожиданно, а еще почему-то приятно.
Он звал ее на ужин и тоже предлагал поговорить о случившемся в ее подъезде. То, что ему это было интересно, Соню немного напрягло, хотя она поспешила успокоить себя тем, что, будучи позавчера невольным свидетелем ее злоключений, он просто проявляет воспитанность.
Поделиться своими мыслями по поводу Настиного расследования, дневника и поведения Ровенского хотелось все сильнее. Внезапный ужин также давал возможность не идти после работы домой, где наверняка ее будет ждать настырная Настя. Проучить девушку, не верящую, что у ее преподавательницы могут быть свои дела по вечерам, тоже хотелось, хотя Соня и понимала, что это форменное детство.
Как бы то ни было, на ужин с Феодосием Лаврецким она согласилась, пробежалась по лицу пуховкой, мазнула губы помадой цвета увядающей розы, намотала на шею шарф и поехала на неожиданное свидание в довольно хорошем состоянии духа.
Интересно, что бы сказал Денис, если бы знал, что она собралась поужинать с его шефом? От этой мысли Соня даже тихонечко хихикнула, но тут же снова стала серьезной. Отчего-то ей хотелось обязательно произвести на Феодосия Лаврецкого благоприятное впечатление.
Глава четвертая
Учительница явно что-то скрывала, и Насте это не нравилось. То ли она как-то замешана в случившемся двойном убийстве, во что верилось с трудом, то ли просто не верит, что Насте по плечу настоящее расследование. Вторая причина казалась более вероятной, и девушка рассердилась. Да что они, сговорились, что ли?
Сама она была вполне довольна тем, что успела сделать за два дня. Вчера с самого утра она поехала на место преступления и внимательно осмотрела дом, двор и даже подъезд, в который проникла, позвонив в первую попавшуюся квартиру и представившись разносчицей газет.
Она давно заметила, что люди охотно открывали двери разносчикам пиццы, газет и другим службам доставки, и воспользовалась этим. Она не знала, в какой именно квартире произошло преступление, однако подъезд вычислила без труда, делая вид, что разговаривает по телефону, а на самом деле подслушав старушек, судачащих у трансформаторной будки. Те вовсю обсуждали приключившиеся в доме страсти, то и дело поглядывая на подъезд номер три, и, улыбнувшись, Настя направилась именно к нему.
Внутри все было еще проще.
На двери одной из квартир второго этажа дверь была заклеена белой полоской бумаги — опечатана. Значит, именно здесь и жили потерпевшие. Кроме этой, на площадке было еще две квартиры, одна — напротив, с дверью, оббитой качественным кожзаменителем и аккуратным полосатым ковриком у входа, вторая посредине, с дверью металлической, но недорогой. Коврик перед ней лежал резиновый, очень дешевый.
Немного подумав, Настя решила, что за оббитой дверью обитает ее преподавательница Софья Михайловна, и даже в дверь позвонила, но ей никто не открыл. Ясное дело — рабочий день.
Впрочем, разговор с преподавательницей мог вполне подождать до завтра, когда Настя увидит ее на курсах. В другую же квартиру Настя звонить поостереглась. Для начала нужно было выяснить у Софьи диспозицию — кто там живет, да и вообще получить от нее максимум информации, чтобы не плутать впотьмах.
Приняв столь мудрое решение, девушка начала изучать дверь квартиры, где жили убитые. Что-то с ней было не так, с этой дверью. Вернее, с самой дверью все было в полном порядке. Стальная, точнее, бронированная, она была снабжена очень серьезным замком и представляла для потенциального взломщика довольно большую проблему. Такую дверь не вскроешь ломиком, не отожмешь стамеской язычок замка. Ее можно открыть, только имея ключи или (тут Настя усмехнулась) набор хороших отмычек.
Она снова хорошенько присмотрелась. Так и есть. Дверной косяк немного выступал наружу, в то время как у двух других квартир на площадке он был утоплен внутрь. То есть эта дверь еще и двойная. Под бронированной есть еще одна. Как интересно.
Получается, что убитым отцу и сыну было что скрывать, раз они сотворили из своего жилища неприступную крепость. Неплохо было бы побывать внутри.
Для первого визита было более чем достаточно. До завтрашнего разговора с Софьей можно было уходить, что девушка и сделала, по дороге в институт заехав к старому маминому другу, полковнику полиции Ивану Бунину. Восемь лет назад, когда они с мамой только познакомились, Бунин был всего-навсего капитаном, немало страдавшим от настырности журналистки Инессы Перцевой и ее подруги Алисы Стрельцовой.
Впрочем, узнав мамино окружение получше, Иван Александрович проникся к нему огромным уважением. Фактически он стал другом их семьи, для Насти организовывал экскурсии в уголовный розыск, перед поступлением в институт помогал с литературой, взял к себе на практику, приставил к ней лучших оперов, чтобы не насмехались, а делились опытом, да и вообще относился с отеческой заботой и вниманием. В том, что Настя задумала, без Бунина ей было не справиться.
— Дядь Вань, я на проходной, у вертушки, — сказала она, доехав до городского УВД, который Бунин сейчас возглавлял, и набрав его номер. — Поговорить бы.
— Чего-то серьезное? — осведомился тот. — Если да, то давай после обеда. У меня скоро совещание начинается. Если совсем да, то заходи. Если нет, то пятнадцать минут у меня есть.
