К счастью, именно в этот момент позвонил Лаврецкий.
Увидев его номер на телефоне, Соня невольно выдохнула, вдруг осознав, что тревожилась гораздо сильнее, чем это осознавала.
— Сонечка, — голос его звучал негромко и почему-то устало, — я вынужден извиниться. У меня изменились обстоятельства, и я сегодня не смогу к тебе приехать.
— Что-то случилось? — Она снова испугалась, и испуг так явственно отразился в ее голосе, что Денис подошел и крепко взял ее за плечо.
— Нет, конечно. Что могло случиться, — он засмеялся, но явно через силу, натужно, — обычные бизнес-процессы, которые иногда требуют полного пересмотра планов. За сегодняшние планы мне особенно обидно, но что ж поделать. Ты проведи вечер в компании своего брата и его девушки, а завтра я тебе обязательно позвоню. Договорились?
— Да, конечно. Занимайся своими делами, — торопливо сказала Соня, чтобы он не подумал, что она может оказаться вздорной капризной барышней, требующей к себе повышенного внимания вопреки интересам дела. — До завтра. Позвони, когда сможешь. И, пожалуйста, береги себя.
— Я стараюсь, — снова скрипуче засмеялся он и отключился до того, как Соня успела уточнить, что означает этот его скрипучий смех.
Она съела приготовленную братом еду, очень вкусную, умиленно разглядывая, как Настя с аппетитом поедает его салат, уже успев немного проголодаться. Потом Денис заварил для себя и Насти чай и сварил Соне кофе, и они смаковали лавандовый рулет, оказавшийся таким вкусным, что обе дамы аж похрюкивали от удовольствия, а шеф-повар только посмеивался, глядя на них снисходительно. Затем все вместе посмотрели кино, взявшую «Оскара» «Фаворитку», которую Соня сочла отвратительной.
После Денис уехал в ресторан, где у него сегодня была ночная смена, и Соня невольно отметила, что Настя заметно огорчилась этому обстоятельству. Ее свидание сегодня оказалось таким же неудачным, как и Сонино.
Оставшись одна, Соня перемыла посуду, улеглась в кровать и с удовольствием пересмотрела старый, еще советский двухсерийный фильм «Стакан воды».
Речь в нем шла о тех же событиях, что и в «Фаворитке», вот только и костюмы, и сценарий, и игра актеров — любимых Сониных Кирилла Лаврова и Аллы Демидовой — нравились ей гораздо больше.
Перед сном она еще повалялась в ванне с душистой пеной, послушала любимую музыку и улеглась спать, когда на часах не было еще и десяти. Впрочем, неудивительно, прошлой ночью ей удалось поспать совсем мало. Ей снилось что-то хорошее.
Проснувшись от непонятного звука, Соня попыталась вспомнить, что именно ей снилось, но не могла. Кажется, во сне была мама и еще Феодосий Лаврецкий, про которого мама сказала, что «теперь она спокойна».
Непонятный звук повторился.
Соня прислушалась.
Да, это мягко, чтобы не потревожить покой спящих соседей, стукнула металлическая дверь, та самая, что вела в квартиру Галактионовых. У соседа Владимира Петровича дверь была деревянная, а у Сониной двери точно было тихо.
Что за настырная девчонка, эта Настя. Все-таки съездила домой за отмычками и вернулась, чтобы найти книгу Блейка, несмотря на Сонин строжайший запрет. Нужно будет серьезно поговорить с Денисом, чтобы он объяснил своей подруге всю недопустимость подобного поведения.
Соня вылезла из кровати и, нащупав тапочки, пошла к дверям. Скрежета в замочной скважине после стука двери она не слышала, значит, Настя внутри, она пришла, а не уходит.
Ну, сейчас Соня ей задаст. Как была, в пижаме, она повернула язычок замка, выскочила на площадку и, покосившись в сторону квартиры Владимира Петровича, подошла к металлической двери, на которой сиротливо болталась во второй раз отклеенная бумажка с печатью. Нет, это вообще никуда не годится.
Соня решительно рванула наружную дверь, толкнула вторую. Обе оказались незапертыми, значит, Настя действительно еще внутри. Свет в расстилавшемся перед ней коридоре, том самом, в котором стояли книжные стеллажи, не горел. Наверное, девчонка еще просто не успела его включить или хочет обойтись фонариком.
Внезапно Соня представила, как, должно быть, напугал ее приход притаившуюся внутри Настю, и, хотя девчонка заслуживала хорошенькой взбучки, Соне стало ее жалко.
— Это я, Настя, не бойся, — сказала она чуть торопливо. — Я же запретила тебе сюда приходить.
Ей никто не отвечал, и Соне вдруг стало страшно от того, что она могла ошибиться. А вдруг в квартире не Настя?
Хотя нет, Галактионовых никто не убивал, а значит, никакого преступника здесь быть не может. Родственники приехали? Тогда им нужно поскорее объяснить, что она здесь делает, да еще в пижаме.
В квартире по-прежнему было тихо, и, чтобы разогнать невольно пугавшую ее тьму, Соня протянула руку и щелкнула выключателем на стене. Электрический свет ударил по глазам, Соня несколько раз моргнула и, сфокусировав зрение, с ужасом уставилась на царящий в квартире разгром.
Все книги были сброшены с книжных стеллажей и устилали длинный коридор, как обломки невиданного кораблекрушения. Среди «обломков» неподвижно, на спине, лежал человек в замшевой куртке.
Эту куртку, дорогую, пахнущую элитным одеколоном и трубочным табаком, она узнала бы из тысячи. В коридоре галактионовской квартиры лежал Николай Модестович Ровенский. И, когда Соня, переборов ужас, подошла поближе, стало совершенно очевидно, что он мертв. В груди у профессора торчал большой нож.
* * *
Настя всегда просыпалась без будильника. Каждое утро она открывала глаза ровно в шесть пятнадцать. Другое дело, что если это случалось в выходной, то она могла блаженно закрыть глаза снова и без малейших трудностей провалиться обратно в сон.
Сегодняшний день не был исключением. Она проснулась словно от внутреннего толчка, убедилась, что часы показывают пятнадцать минут седьмого, вспомнила, что сегодня воскресенье, перевернулась на другой бок и зарылась поглубже под одеяло.
В комнате было прохладно, потому что в любую погоду она спала с открытой форточкой, как и мама, приучившая ее к свежему воздуху и прохладной температуре.
Заснуть не получалось.
В голове всплывали подробности вчерашнего дня, который Настя неожиданно провела в столь приятной компании, что ей невольно хотелось, чтобы этот день не кончался. Впрочем, и сегодняшний обещал быть не хуже. Вчера, когда Денис усаживал Настю в ее машину, он предложил ей прийти в «Буррату» на воскресный обед.
— Я завтра работаю с полудня и до восьми часов вечера. Так что приходи. Я специально для тебя приготовлю блюдо, которого нет в меню.
— Например? — счастливо засмеялась Настя.
Этот молодой мужчина постоянно заставлял ее улыбаться, хотя вроде бы и не предпринимал для этого никаких усилий.
— Например, ты когда-нибудь пробовала одно из самых изысканных блюд французской кухни, которое называется бёф бургиньон?
