— Ты чего? Решил вернуться? — Мама знала, что сегодня он планирует ночевать у «подруги», как она элегантно называла его женщин.
Соня Менделеева «подругой» не была, но маме было простительно, потому что Соню она пока не знала. Феодосий был уверен, что это упущение очень скоро исправит.
— Да, планы изменились, — коротко сказал он. Не хватало еще пугать маму своими невесть откуда взявшимися неприятностями. — Как Наташка?
— Я нормально. — В кухню вбежала дочь, повисла на нем, как обезьянка, болтая руками и ногами, горячо задышала в ухо. — У меня уже нет температуры, и кашлять я стала меньше.
— Роза Михайловна приходила, Наташеньку послушала, сказала, в легких все чисто. Антибиотики назначать не надо, — отчиталась мама. — Сыночек, есть будешь?
При одной только мысли о еде Феодосию вдруг стало плохо. Так плохо, что лоб моментально покрылся испариной, а желудок подскочил к горлу.
— Нет, ты мне чаю налей, — сказал он и спустил дочь на пол, потому что ему вдруг стало тяжело ее держать. Так тяжело, что, того и гляди, уронит. — Устал я, мам. Так что чаю выпью и спать пойду.
— А ты не заболел? — Мама смотрела обеспокоенно. — Все-таки у Наташи грипп, мог и подхватить.
— Да здоров я, здоров. — Лаврецкий махнул рукой. — Весенний авитаминоз вкупе с некоторыми рабочими неприятностями. Надо просто немного отдохнуть. Кстати, в связи с этим предлагаю завтрашний день провести дома. Поваляться в кровати, посмотреть вместе кино, заказать мороженого и пиццу. Будешь пиццу, котенок?
— Буду. — Дочка снова повисла на нем, не в силах сдержать радость. — Ура-а-а, папочка будет целый день со мной. И мы закажем пиццу-у-у-у-у.
В сон Феодосий провалился, как будто в омут. Просто отключился в тот момент, когда голова его коснулась подушки, но в шесть утра воскресенья проснулся, как от толчка. Голова была ясной, тело легким и послушным. От вчерашнего морока, опутавшего мысли, не осталось и следа. Феодосий четко знал, что именно будет делать дальше.
Разумеется, никакая охрана ему не нужна, это все глупости. Первым делом нужно найти в подвале оставшийся с прошлых времен бронежилет. Пригодится, потому что глупо рисковать он не намерен. Сашка Веретьев прав, мама и Наташка без него не справятся, да и Соня тоже. Просто про Соню Веретьев не знал.
Затем нужно позвонить Игорю Махову, тоже бывшему сослуживцу, потом оперу, а теперь частному детективу, который, не привлекая внимания органов, но пользуясь их базой, благодаря старым связям быстро поможет распутать, что к чему. Если позвонить Игорьку с самого утра, то к обеду уже можно будет разобраться со всеми делами и устроить Наташке обещанный совместный просмотр кинофильма.
Он принял горячий душ, спустился в спортивный зал, оборудованный в подвале, и сделал зарядку, поскольку его тело снова становилось боевым соратником и не могло подвести в минуту опасности. Второй душ был уже ледяным. И после него Лаврецкий с аппетитом позавтракал, радостно отмечая, что аппетит вернулся вместе с душевным равновесием.
— Ну, слава богу, не заболел. — Мама подкладывала ему блинчики с пылу с жару, и он ел их, щедро поливая медом. — А то я уж вчера заволновалась.
День катился своим чередом. Был найден бронежилет и снесен в машину втайне от мамы.
Приехал вызванный Игорь Махов, и они заперлись в кабинете, чтобы хорошенько все обсудить. Игорь остался на обед и шутил с мамой, которая была в прекрасном настроении и даже испекла грушевый пирог, с которым они все вместе выпили чаю.
Около трех часов, когда Махов отбыл восвояси, пообещав к завтрашнему дню уже изложить свои версии случившегося, Феодосий позвонил в службу доставки, заказал три самые любимые Наташкины пиццы, скачал фильм, который дочка давно хотела посмотреть, и набрал Сонин номер. Увидеть ее хотелось так сильно, что аж скулы сводило.
— Привет. — Голос у нее был грустный, хотя он мог голову отдать на отсечение, что Соня была рада его слышать. — Как твои дела?
— Как сажа бела, — отделался Феодосий старой, как мир, шуткой. Не говорить же ей, как у него дела на самом деле. — А твои?
— А я живу, как в плохом детективе. Полночи и все утро общалась с полицией. Феодосий, это ужасно, но в квартире моих соседей произошло убийство.
— Да, я знаю. Ты же мне рассказывала. — Он против воли напрягся, потому что потерей памяти Соня не страдала.
— Нет-нет. Моих соседей никто не убивал. Это вчера выяснилось, и Настя с Денисом как раз приехали, чтобы мне про это рассказать. Просто ночью в квартире Галактионовых убили моего научного руководителя, профессора Ровенского, и так получилось, что я его нашла.
Соня рассказывала Феодосию обо всем, что произошло с ней вчера, ночью и сегодня утром, а он слушал ее, напряженно размышляя.
Могло это быть совпадением или нет? Может быть, нападения на него все-таки связаны с теми странными делами, которые творятся в Сонином подъезде? За два с половиной миллиона долларов убить могут легко и непринужденно. Но при чем тут он, Лаврецкий? Он знать не знает ни о какой книге, да и про английского поэта Блейка имеет самое смутное представление. И все-таки два покушения на его жизнь случились после того, как он познакомился с Соней Менделеевой. Означает это что-то или нет?
Внезапно он услышал в трубке звон разбитого стекла и следом за этим испуганный вскрик Сони:
— Боже мой! Нет. Мамочки.
— Соня, что случилось? — заорал он так истошно, что на его крик прибежала с кухни испуганная мама.
— Пожар. Кто-то бросил мне в окно бутылку с горящей смесью, — сказала в ответ Соня и отключилась.
Феодосий выскочил в коридор, заметался, судорожно хватая то куртку, то ботинки, то ключи от машины.
— Мама, пиццу с Наташкой съедите сами, — бросил он ничего не понимающей маме. — Кино отменяется. Когда приду — не знаю.
Ужас гнал его по пустынным воскресным улицам так быстро, что на поворотах машина визжала и шла юзом.
Как только он выехал за ворота, он сразу вызвал пожарных, сообщив Сонин адрес, и теперь снова и снова нажимал кнопку вызова, но она не брала трубку. Воображение рисовало страшные картины, от которых Феодосий обливался потом.
Мелькнула и пропала мысль о том, что не было лучшего способа выманить его из убежища его собственного дома, чем бросить коктейль Молотова в окно Соне. Сейчас он не думал о своей безопасности, только о ее, а это значит, что в подъезде ее дома его вполне мог ждать неведомый убийца. Впрочем, даже это сейчас было неважно.
До Сониного двора он добрался минут за девять, не больше, хотя и это время показалось ему вечностью. Во дворе стояла пожарная машина, толпился народ, в окне второго этажа, там, где находилась кухня, зияла большая черная дыра, однако языков пламени было не видно.
Феодосий выпрыгнул из машины, кинулся к спокойно стоящим пожарным.
— Вы почему ничего не делаете? Там же человек.
