— Это означает, что с большой долей вероятности на данный момент Настя еще жива, — глухо сказал Денис.
В глазах его засветилась вдруг надежда, как лампочки вспыхнули.
— Вот именно. Преступник знал, что по субботам господин Лаврецкий приезжает на работу. Он не в курсе истории с секретаршей, он не мог предугадать, что мы все вместе встретимся на квартире Воеводина. Если бы не расследование убийства Ровенского, скорее всего никто из вас не хватился бы Настюхи часов до пяти вечера. И только после этого все начали бы волноваться. Скорее всего примерно на это время он и планирует завершающую стадию всей операции. Сколько сейчас времени?
Все синхронно посмотрели на часы, показывающие без пятнадцати четыре. Господи, а Соне казалось, что уже два дня прошло.
— Итак, скоро он придумает что-то, чтобы Феодосий остался один и у него не было алиби. Скорее всего он вызовет вас в то место, где держит Настю. Он планирует убить ее незадолго до вашего приезда, чтобы вы нашли еще теплый труп, а рядом неопровержимые улики, подтверждающие вашу виновность. Что это может быть, как вы считаете?
— У меня из офиса пропала початая бутылка коньяка и несколько рюмок, — медленно сказал Феодосий. — Я это заметил сегодня утром, но не придал значения. — Еще пропала расческа и мои ботинки. Я еще думал, что за дурацкая кража.
— А у меня из квартиры пропала чашка, из которой Феодосий пил чай, и постель с кровати. Простыни, на которых мы… — Соня замолчала и покраснела.
— Простыни, на которых мы занимались любовью и на которых остались следы моей ДНК, — закончил Феодосий спокойно. — Значит, по его сценарию, я назначил Насте свидание, на котором она мне, скажем, отказала, потому что влюблена в Дениса. Отказала и начала шантажировать, что все расскажет Денису и Соне. И я не сдержался и ее убил.
— Глупость какая, — сказал Денис изумленно. — Я бы в жизни в это не поверил.
— Ты — нет, а судьи вполне. Думаю, что инсценировка была бы более чем качественной. Непонятно только, зачем все эти сложности. Почему бы ему действительно было просто меня не убить. Мороки меньше, результат гарантированный. Почему он передумал?
— Да какая разница, почему. Передумал, и слава богу, — в сердцах сказала Соня. — Сейчас это неважно. Важно, где он прячет Настю.
— Да, нам нужно вычислить это место и оказаться там раньше, чтобы застать его врасплох и не дать совершить задуманное, — согласился Бунин. — Времени немного. Поэтому думайте, Феодосий. Думайте. Одних только улик с вашими отпечатками пальцев или следами биологических жидкостей недостаточно. Это должно быть еще и связанное с вами место. Куда вы сами отвезли бы Настю, будь у вас такое желание? — спросил полковник Бунин.
Феодосий посмотрел на него диким взглядом.
— Я бы забронировал базу отдыха, — сказал он. — Какой-нибудь отель на природе.
— Это не подходит. Он не может так светиться. Место должно быть пустынным, уединенным, но тем не менее связанным с вами. Думайте, Феодосий!
На лице Лаврецкого отразилась такая мучительная работа мысли, что Соне даже стало его жалко. Внезапно лицо его посветлело, лоб разгладился.
— Ну, конечно! — воскликнул он. — Как же я сразу не догадался. Я просто уверен, что преступник отвез Настю туда.
— Куда? — воскликнула Инесса Перцева.
— На дачу моей бывшей тещи.
* * *
В комнате было уже совсем тепло. Огонь весело трещал в печке, даже не догадываясь, свидетелем чему ему совсем скоро предстояло стать. Настя по-прежнему сидела на кровати, поджав под себя ноги, и размышляла о том, насколько же все-таки относительно это «вскоре».
Ее убийца давно закончил нехитрые приготовления и теперь спокойно сидел за столом, лениво прикрыв глаза. Его спокойствие было обманчивым.
Настя пару раз пробовала проверить. Стоило ей переменить позу или хотя бы просто пошевелить пальцами, он тут же метал в нее быстрый острый взгляд, подтверждающий, что все в этой комнате находится под полным контролем этого высокого, не очень молодого, но ладно скроенного мужчины с седым ежиком волос на голове.
— Вы — бывший военный? — спросила Настя.
Ей не было интересно, просто затянувшееся молчание казалось невыносимым.
— С чего ты взяла? — Он смотрел на нее с любопытством.
— Выправка у вас такая, как у военного.
— Эхе-хе, девонька, чего в моей жизни только не было. Но основное — это большое предательство. Когда страну мою предали. Великую большую страну. И меня вместе с ней. Ну, да сейчас не об этом. — Он глянул на часы. Плотно охватывая запястье, они тоже выдавали бывшую профессию убийцы. Такие часы называли еще командирскими. — Так, четверть пятого. Еще полчаса, и можно будет звонить. Заодно и темнеть начнет, нам в помощь.
— Куда звонить? — По спине Насти невольно пробежал холодок. — Зачем?
— И-и-и-и, ты ведь вроде неглупая, девонька. В адвокаты собиралась. Тебя должен убить кто? Лаврецкий. Так и застукать над твоим телом должны именно его. А если и не застукать, а потом по оставленным следам найти, так все равно мне уверенным нужно быть, что на момент совершения убийства он не в кругу семьи находится и не среди коллег своих, товарищей по работе, которые его алиби потом подтвердят. Нет, красавица, я таких ошибок не совершаю. Я человек серьезный. На момент твоей смерти он должен быть совсем один. Вот это я своим звонком и обеспечу.
— А если он не захочет под вашу дудку плясать?
Мужчина не дал ей договорить, просто раскатисто рассмеялся.
— Что, вы его ребенка украдете, чтобы его из дома выманить?
Он снова покачал головой, словно сетуя на ее несообразительность.
— Если собираешься добиться серьезного результата, никогда не загоняй человека в угол. А украсть ребенка — это загнать в угол, тут без вариантов. Мне надо, чтобы он сюда приехал встревоженный, но расслабленный. Не взведенный, как курок.
— Сюда — это куда? — Настя попыталась зайти с другого боку, впрочем, мало понимая, что ей это дает. — Мы где?
— Дачный кооператив «Озерки». В зимнее время тут никто не живет. Домики хоть и неплохие, но старые. В них бомжи забредают погреться, а тут и до пожара недалеко. По моим прикидкам, Лаврецкий сейчас уже должен быть дома, рядом со своей семьей и любовницей. Вот ее уж он совсем не к месту в историю втянул. Держался бы подальше, глядишь, лежал бы уже в могиле и не доставлял никому никаких проблем. Себе в первую очередь. А то, как говорят гадалки, пустые хлопоты у него впереди. Пустые хлопоты.
Он встал и помешал дрова в печке, кряхтя, словно старичок. Но ничего старческого не было в его движениях, четких и собранных, словно у вышедшей на охоту рыси.
— В общем, позвонит ему один из соседей, случайно на дачу за огурцами и картохой приехавший. Мол, в вашем бывшем доме свет горит, печь дымит, крики громкие доносятся. И вроде как супруга там ваша бывшая с другой бабой непотребством занимается. Вы бы приехали, дорогой товарищ, разобрались с бабами вашими, а то срамота и позор перед соседями.
