Я отвлеклась, чтобы помочь другому малышу найти оранжевый карандаш, и тут начались крики и почти бесконтрольный хаос. Потом служба спасения. Потом скорая помощь. Потом из комнаты поспешно вывезли кислородный баллон, и мне кажется, что родители и дежурные учителя дружно задержали дыхание, когда остальных детей толпой увели в соседние классы в целях безопасности.
В тот день в садике дежурила мама больного. Она не могла хранить спокойствие. Ее руки тряслись, пока она рылась в сумочке. Когда врачи скорой выдернули из ее руки руку ее сына, чтобы подобраться к нему ближе, по ее щекам покатились слезы. И все же ей хватило духу, чтобы извлечь на свет изношенную, растрепанную книжечку, которая мне была очень знакома: это был блокнот «Лёйхттурм 1917» в мягкой обложке пурпурного цвета. Нижний левый угол обхватывала резинка, которая прижимала ручку к корешку. Это был буллет-джорнал.
Схватив последние несколько страниц, она вырвала их из переплета и протянула медику, который задавал вопросы. Она трясла головой и бормотала сквозь слезы: «Я не могу… не могу…»
«Пульс есть», – объявил другой медик, пока начальник бригады недоуменно смотрел на бумажки. Я села рядом с мамой и положила руку ей на плечи. «Это мог быть и мой ребенок, – думала я. – Любой ребенок из нашего класса».
Мама, дрожа, рассказала, что было на тех страницах: «Здесь его лекарства и дозы, врачи и номера истории болезни, телефоны, аллергии. – Она перевела дыхание. – Дневник приступов. Там есть дневник приступов», – сказала она. Я обняла ее за плечи в знак поддержки; у моего тоже бывают приступы. Она на одном дыхании выпалила день его рождения, пока его стабилизировали для перевозки.
Медик покачал головой и сказал ей: «Спасибо. Именно это сможет помочь ему. Мне нужно позвонить» – и принялся тараторить в телефон жизненно важную информацию. Она поехала на скорой со своим сыном; я смотрела, как они захлопнули двери и умчались, вкдючив на полную фары и сирены.
В ту ночь я обняла сына чуть крепче, а затем заполнила новый разворот в своем дневнике экстренной информацией, лекарствами и дозами, дневником припадков, номерами телефонов, номерами истории болезни и списком аллергических реакций. За тот вечер я израсходовала целую коробку бумажных салфеток, прежде чем позвонила ей на мобильный. «У него все нормально, – ответила она. – Доктор сказал, что информация, которую направил медик, помогла им действовать быстро. У него все будет хорошо. У него все хорошо», – повторила она хрипло, но я расслышала в ее голосе благодарность.
Друг моего сына вернулся в школу и теперь носит с собой маленький баллон с кислородом в специальном рюкзачке. Он умилительно сердится из-за этого. Но он жив, счастлив и цел, а другого родителям и не надо. Я заметила, что и другие родители стали носить с собой блокноты. Видимо, там содержится информация, которая необходима для помощи их детям.
Никто не думает, что их ребенка могут увезти на скорой в следующий раз, или что их пожилая мама может вдруг упасть, или что после дорожной аварии они не смогут вспомнить всю информацию, которая нужна, чтобы помочь членам их семьи в больнице. Но давайте начистоту… Все мы знаем того, кому недавно понадобилась такая информация. Мы все проезжали мимо аварий на шоссе. Мы все на секунду теряли память, когда нас расспрашивали об истории болезни наших детей. Запишите все это. Храните при себе. Будьте готовы сотворить с БуДжо невообразимое – вырвать из него эти листы в чрезвычайной ситуации. Вы можете спасти жизнь – себе, своим детям, своей сестре, своему отцу… Организованность может решить вопрос жизни и смерти.
III
Практика
Практика
Жизнь – это то, что происходит, пока вы увлеченно строите другие планы.
Вы получили все инструменты для того, чтобы организовать свою жизнь с помощью буллет-джорнала. Это важный шаг для того, чтобы взять на себя ответственность за драгоценное время и энергию, которыми мы владеем. Но под маской организованности может коварно скрываться очередной способ отвлечься.
Вы можете часами составлять списки дел, ничего из них не вычеркивая. Вы можете попасть в водоворот уборки в ущерб более важным делам. Вы можете дни, месяцы, даже годы усердно работать над чем-то не тем (как я над своим стартапом «Пэйнт-э-пик»). То, что мы делаем или как мы это делаем, меркнет перед тем, зачем мы вообще решили это делать.
То, что вы заняты, еще не значит, что вы продуктивны.
Иногда наши дела похожи на бег вниз по экзистенциальной лестнице: стимул, реакция, стимул, реакция. Этот бешеный цикл реакций захватывает в заложники наше внимание, ограничивая нашу способность любить, расти и искать свое предназначение. Некоторые вещи обогащают нашу жизнь, но их легко не заметить в бешеном темпе жизни.
Чтобы стать по-настоящему продуктивными, нужно первым делом разорвать этот порочный цикл. Нужно найти местечко между происходящими событиями и нашей реакцией на них. В этом местечке мы сможем изучить свой опыт. Тогда мы узнаем, что можем контролировать, что имеет смысл, что заслуживает внимания и почему. Так мы начнем понимать, кто мы такие и во что верим.
Такие озарения – важный шаг вперед, но это лишь мысли. Как и большинство мыслей, со временем они бледнеют, особенно если остаются абстрактными и не играют активной роли в нашей жизни. Даже самые горячие убеждения и важные уроки могут улетучиться, если их активно не применять на практике. Что было бы, если бы вы регулярно могли практиковать свои взгляды, проверяя многообещающие идеи на прочность и замеряя их практическое влияние на вашу жизнь?
В части III вы обнаружите, что буллет-джорнал – это мостик между вашими убеждениями и действиями. В каждой главе мы рассмотрим ключевые концепции из разнообразных традиционных философий и научимся применять их на практике с помощью блокнота. Шаг за шагом мы сократим расстояние между тем, что мы делаем и почему, дав определение целенаправленной жизни, которая одновременно продуктивна и осмысленна.
Начало
Многие художники боятся чистого холста, но чистый холст боится художника, который набрался смелости и раз и навсегда освободился от заклятья «не могу».
