Это был огромное массивное сооружение. Шпили его высоких башен терялись высоко в небе. Преувеличенно большим было и всё, что окружало замок, например, фигурно подстриженные деревья, стоящие вдоль ведущей к замку дороги. Они были подстрижены в виде животных, диких и приручённых, образуя странные, не очень приятные объёмные зелёные картины. Волки, над которыми нависают своими копытами вздыбившиеся кони. Слоны, окружённые лающими охотничьими собаками. Мимо этих картин Малефисента прошла не задерживаясь, оскалив на ходу свои клыки. Дальше стояли рыцарские доспехи – с десяток, наверное, и все такие большие, что носить их не смог бы ни один человек. Доспехи-статуи. Доспехи-символы.
Пройдя через фойе в большой холл, Малефисента передёрнулась, увидев развешанные по стенам железные щиты и оружие, а между ними – огромные картины, изображающие сцены насилия человека над живой природой. Королевская охота – собаки травят испуганного оленя. Снова король и десяток его солдат, убивающие большого медведя. И наконец, громадный, шириной почти три метра гобелен -– святой Георгий безжалостно рубит на куски дракона.
– Госпожа, вам никогда не приходило в голову превратить меня в медведя? – спросил Диаваль, явно желая отвлечь внимание Малефисенты от ужасных сцен. Его мягкий негромкий голос эхом отразился от высокого потолка. – Думаю, из меня получился бы отличный медведь. Вы когда-нибудь видели, какие у медведей когти?
– С чего это ты вдруг заговорил о медведях? – Малефисента раздражённо взглянула на него, но, увидев его побледневшее лицо, поняла, что Диаваль так же неприятно поражён, как и она. – Отвлечь меня хотел? – едва заметно улыбнулась она.
– Да. Думал, что это поможет, – пожал плечами Диаваль.
– В медведя, говоришь... – Малефисента прикинула, каким медведем Диаваль может стать. Соблазнительно, конечно, но нет. – Не стану я тебя превращать в медведя, – сказала она, покачав головой. – Пока не стану.
Диаваль рассмеялся и продолжал смеяться, пока они не дошли до дверей, ведущих в главный зал замка. Они отворились, и смех Диаваля резко оборвался. По ту сторону дверей стоял Филипп со своими родителями.
– Позвольте представить... Королева вересковых топей Аврора! – провозгласила Герда.
Малефисента краешком глаза взглянула на Аврору. Да, она любила эту девочку – но какую высокую цену ей сейчас приходится платить! Спрятанные под шарфом рога – тоже плата за то, чтобы Аврора была счастлива, а люди – король и королева – чувствовали себя спокойнее. Глубоко вдохнув, тёмная фея подняла голову. Ей очень хотелось, чтобы всё происходящее оказалось кошмаром, от которого она могла бы как можно скорее очнуться.
Впрочем, отступать было поздно. Король и королева – это не городские подростки, их презрительной усмешкой не испугаешь. Значит, придётся участвовать в этом шоу под названием «званый обед» и надеяться, что всё закончится достаточно быстро. Эх, нет чтобы прикинуться больной! И как это она раньше об этом не подумала! Ладно, нужно будет не забыть об этом, когда её в следующий раз будут заставлять встречаться с родителями Филиппа. Если он, конечно, вообще будет, этот следующий раз...
ГЛАВА ШЕСТАЯ
СЕРДЦЕ ГУЛКО СТУЧАЛО В ГРУДИ АВРОРЫ. ЗА ВСЕ ГОДЫ ЗНАКОМСТВА С ФИЛИППОМ ОНА ВПЕРВЫЕ БЫЛА В ЕГО ЗАМКЕ, ВПЕРВЫЕ УВИДЕЛА ЕГО РОДИТЕЛЕЙ. О ТОМ, ЧТО ЭТО ДОВОЛЬНО СТРАННО, она раньше не думала... до сегодняшнего дня. Стоя в дверях, она чувствовала себя маленькой провинциалкой. Всё во дворце Ульстеда, как и сами король с королевой, буквально кричало о роскоши и элегантности. О больших деньгах. Аврора нервно провела рукой по своему платью, и у неё мелькнула мысль, что нужно было надеть что-нибудь другое.
Но тут вперёд вышел Филипп с широкой улыбкой на лице, и все опасения Авроры улетели прочь. Совершенно не важно, где живёт Филипп. Он любит её, и это единственное, что имеет значение.
– Аврора! – Филипп взял её за руки и добавил, низко склонив голову так, чтобы слышать могла только она: – Я так рад тебя видеть!
– Просто не верится, что ты здесь вырос, – шепнула в ответ Аврора, пожимая ладонь Филиппа. – Роскошный дворец.
– Дом как дом... просто в нём пятьдесят семь спален, – рассмеялся Филипп, и его смех сразу успокоил её. Пусть этот дворец по размеру мало чем уступал всему её королевству – по сути, это ничего не меняло. Во всяком случае, Филипп первым смог посмеяться над этим, и Аврора почувствовала, что её любовь к нему стала ещё сильнее.
Ободряюще держа Аврору за руку, Филипп повернулся так, что она оказалась лицом к лицу с его родителями. Король Джон немедленно приблизился, обнял Аврору и тепло сказал:
– Аврора, для меня честь видеть вас. Добро пожаловать в Ульстед.
Она широко улыбнулась ему в ответ. Король Джон оказался слегка уменьшенной и располневшей копией своего сына – мальчишка с лёгкой проседью в волосах.
– Я очень рада познакомиться с вами, ваше величество, – сказала Аврора. Потом она повернулась к королеве, которая тоже сделала шаг вперёд.
Королева Ингрит оказалась женщиной очень красивой, но при виде её Аврора вдруг занервничала. Падающий со стен свет зажжённых свечей подчёркивал острые скулы королевы, заметнее выделял её почти прозрачные холодные глаза. Платье Ингрит было серебристым, расшитым сотнями драгоценных камней, от блеска которых Аврора вдруг снова почувствовала себя простушкой. Но тут королева Ингрит протянула Авроре руку и низким бархатным голосом произнесла:
– Какая прелестная девушка! Теперь я понимаю, как вам удалось покорить сердце Филиппа.
Аврора сделала движение, чтобы пожать королеве руку, но та внезапно чихнула, и от неожиданности Аврора отпрянула назад.
– Цветы... у вас в волосах, – сказала королева Ингрит, зажимая нос. – У меня аллергия.
– Прошу прощения, ваше величество, – поспешно откликнулась Аврора, неловко поднимая к голове руку. Она совершенно забыла, а ведь Филипп говорил ей, что у его матери аллергия буквально на всё. Сказать что-нибудь ещё Аврора не успела – её прервали раздавшиеся у неё за спиной тяжёлые шаги.
– Позвольте представить, – громко объявила Герда. – Малефисента.
В следующую секунду Малефисента вошла в зал. Кончики свисающих за спиной крыльев волочились по полу, лицо тёмной феи было непроницаемым. Следом за нею шёл Диаваль, и на его лице совершенно нетрудно было прочитать тревогу, с которой он осматривался вокруг.
– Здравствуйте, Малефисента, – вышел вперёд Филипп. – Очень рад снова видеть вас.
Аврора благодарно взглянула на него. Она знала, что этот момент достаточно сложен и для Филиппа тоже, но он, как всегда, показал себя настоящим джентльменом.
– Позвольте представить, – продолжил Филипп, делая широкий жест рукой. – Это мой отец, король Джон, и моя мать, королева Ингрит.
– Добро пожаловать в наш дом, – тепло сказал король Джон.
Малефисента не тронулась с места, и Аврора затаила дыхание, наблюдая за тем, как её крёстная встретилась взглядом с королевой Ингрит. Секунда, когда Аврора с тревогой ожидала, что вот-вот произойдёт что-то ужасное, показалась вечностью, но затем, к её удивлению, Малефисента, едва заметно наклонив голову, сказала:
