Аветик, не оглядываясь, прошел в указанном ему направлении.
Анна сидела на диване и держалась за щеку, точно у нее болели зубы. Она даже не посмотрела в сторону оперативника, пока вошедшая в комнату следом за ним Людмила не сказала:
— Аня, к тебе из полиции.
— Из полиции? — переспросила та бесцветным голосом, отняла руку от щеки и посмотрела на Григоряна светло-голубыми, почти прозрачными глазами. Взгляд у нее был отсутствующий. Аветику пришло в голову, что женщина приняла слишком много успокоительного.
— И что вам всем от меня надо? — спросила она.
— Не могли бы вы на время дать нам фотографию Максименковой?
— Фотографию Маргариты? Зачем? — В голосе женщины прозвучало слабое удивление.
— Для оперативной работы! — отчеканил Григорян.
— Для работы?
— Странно. Впрочем, Люда, — обратилась она к подруге, — покажи ему альбомы, пусть выберет.
Лукьянова кивнула и, дотронувшись до рукава оперативника, сказала:
— Пройдемте со мной.
Она провела его в гостиную, предложила сесть в большое мягкое кресло возле низкого журнального столика и, достав из стенки несколько альбомов, положила их перед Аветиком:
— Вот, выбирайте.
— Не подскажете, какой из них по времени последний? — спросил Григорян, устремив на женщину свои темные глаза, похожие на две черносливины.
— Вот этот, — указала она рукой на один из альбомов.
— И в нем есть Маргарита Максименкова?
— Конечно.
— Спасибо.
Аветик раскрыл альбом и стал его листать.
— Вот она, — ткнула Лукьянова в фотографию смеющейся молодой женщины.
«Красавица!» — невольно подумал Аветик.
Выбрав две фотографии, он спросил у Лукьяновой:
— Я возьму эти, хорошо?
Она кивнула и потом быстро спросила:
— Но вы ведь их потом вернете?
— Конечно, — заверил он и направился к двери, — я не буду прощаться с хозяйкой. Ей явно не до меня, — добавил он на ходу.
— Да, Ане сейчас очень плохо, — подтвердила женщина, — у них с Сашей такая любовь была.
— Да? — замедлил шаг оперативник.
— Через две недели они должны были отметить свое воссоединение. Уже гости приглашены. А тут такое!
— Если у них была, как вы сказали, такая любовь, то почему они расставались? — поинтересовался он небрежно.
— Это все она! — Людмила ткнула на фотографии Маргариты в руках оперативника.
— Разве большой любви может помешать кто-то третий? — невинно обронил Григорян.
— Вы еще очень молоды! — пылко возразила женщина, — и неопытны. А знаете, какие бывают женщины?!
— Какие?
— Настоящие ведьмы! — выпалила Лукьянова.
— Вы хотите сказать, что Максименкова ведьма?!
— Ведьма! И не сомневайтесь.
— Но, простите, в наше время…
— О! Товарищ полицейский, ведьмы всегда были, есть и будут! — горячо заверила Людмила.
— Хорошо, — решил он не спорить, — но если пара решила воссоединиться, то, выходит, ведьмины чары перестали действовать?
— Выходит, что перестали, — согласилась Лукьянова, — прозрел Сашка. За что и поплатился, — констатировала она.
— Так вы считаете, что Фалалеева убила Максименкова?
— А разве вы так не считаете? — с лукавой усмешкой кивнула она на фотографии.
— Ну…
— В таком случае, зачем они вам понадобились?
— Не мне, а следователю.
— Тем более! — отрезала женщина.
— А Фалалеева тоже считает, что ее мужа убила Маргарита?
— Аня-то? Нет, она не верит в виновность Маргариты.
— Почему?
— Говорит, что они с детства вместе, и Марго, по мнению Анны, на это не способна.
— А по вашему мнению, значит, способна?
— Способна, и еще как способна, — кивнула Людмила.
— Вы говорите, что Маргарита и Анна дружили с детства.
— Это всем известно.
— И были близкими подругами?
— Можно и так сказать, но вообще-то они двоюродные сестры, — подтвердила женщина.
— Но тогда я не понимаю, как же Маргарита так могла поступить со своей сестрой?
— Я и говорю, товарищ оперативник, что вы женщин не знаете.
— Может быть…
— Маргарита вообще редко мимо каких штанов могла спокойно пройти.
— Даже так?
— Конечно, она выбирала лучших, — подмигнула ему Лукьянова.
— И Фалалеев относился к этой категории?
— В какой-то мере, — неопределенно намекнула женщина.
— Я вас не совсем понимаю…
— Если Сашка — Анин жених, то значит, лакомый кусочек!
— Это почему же?!
— Да потому что, кто у Ани папа?!
— Не понимаю…
— Полковник! — многозначительно произнесла Лукьянова.
Это ни о чем не говорило Аветику, полковниками были его дед и отец. Ну, и что с того? Однако он ни о чем не стал переспрашивать Людмилу.
Ринат тем временем должен был обойти элитные обувные магазины и постараться узнать, кто именно купил красные туфли, одна из которых проходит по делу вещественным доказательством. Для этого случая следователь и вручил ему добытые Григоряном фотографии Маргариты Максименковой.
Но так получилось, что эту задачу следователь поставил перед ним только на следующий день.
Отправляясь на задание, Ахметов вспоминал свое утро. Началось оно, как всегда, со вкусного завтрака, приготовленного руками его любимой жены Гузели.
Ринат не только обожал свою жену, но и гордился ею. Его Гузель была не просто красивой женщиной и хорошей хозяйкой, но и талантливым преподавателем. Она открывала перед своими студентами безграничные просторы романно-германской литературы и языка.
Гузель писала диссертацию, и ее темой было творчество Гете. Собственно, и познакомились они на лекции, куда он, Ринат, попал чисто случайно.
Ахметов вспомнил свою первую встречу с прекрасной девушкой по имени Гузель и улыбнулся.
Но теперь у него не одна, а целых две красавицы.
Вторая это дочь Айгуль. Гуля…
Погода стояла просто чудесная. Ушедшее лето щедро обрызгало землю золотистыми красками, и отблески зноя все еще плескались по обочинам дорог, на зеленых лужайках, в садах и во дворах на клумбах переливами ярко-желтого и золотистого…
