— Про какое алиби?
— Ну, что я делал в момент убийства Сашки.
— А вы знаете точное время убийства?
— Точного времени я не знаю. Но я знаю, где я был с вечера до утра.
— Дома?
— Дома.
— Так ваши родственники подтвердят все, что угодно.
— Я был не у себя дома.
— А у кого?
— У одной молодой женщины.
— Любовница — тоже ненадежный свидетель.
— Возможно, — усмехнулся Рашид, — но во время нашего позднего романтического ужина нежданно-негаданно заявился ее…
— Муж?
— Хуже! Брат. И устроил дикий скандал!
— И этому есть свидетели?
— Есть. Куча соседей и полиция.
— Полиция?
— Ну да, соседи вызвали наряд.
— Понятно. Но вас отпустили?
— И не забирали. Девушка сказала, что я ее жених.
— Выходит, вам теперь придется жениться? — улыбнулась Мирослава.
— Выходит, — согласился Рашид.
— Скажите, а как относились к зятю родители Ани?
— Родители Ани? — не сразу сориентировался Нуралиев. Он потер лоб: — По-моему, нормально относились.
— Даже зная то, что вытворяет зять с их дочерью?
— Насколько мне известно, Анна все скрывала от них. Живут они за городом.
— Но телефон никто не отменял.
— Так она и по телефону говорила им, что все хорошо.
— А знакомые?
— Наверное, жалели их и не трепались. Хотя знакомые в основном были у Сашки. Друзья, коллеги, партнеры. А у Ани, кроме Маргариты и Люси, никого особо и не было.
— А Люся — это?
— Люся — это Людмила Сергеевна Лукьянова. Они с Анькой, кажется, в институте на одном курсе вместе учились.
— В педагогическом?
— Да нет, в медицинском.
— Но Анна Фалалеева работала заведующей детского сада?
Рашид махнул рукой:
— Так это папа ее туда по блату пристроил.
— По блату?
— Ну, что-то типа того. Сейчас мало кто по своей профессии работает.
— Не скажите! — не согласилась Мирослава.
— Ну, вот вы, например, частный детектив!
— Правильно, и окончила юридический.
— Н-да, — протянул Рашид, — во всяком случае, Аня потом уволилась. А теперь, как сказал мне вчера Генка, она работает в поликлинике врачом.
— А откуда это стало известно вашему другу?
— От Оксаны! Это жена его.
— А Оксане?
— Так Оксана Аню навещала и звонила ей. А сидела с ней Люся.
— Сидела?
— Да, пока Аньке совсем плохо было. Теперь вот свекровь с ней…
— Они ладят?
— Вроде бы да. Раньше Сашка рассказывал, что мать его пилит за отсутствие внуков и ругает непутевым.
— А он?
— А что он? Любил он Маргариту всю жизнь, — темные глаза Рашида наполнились искренней печалью.
— Вы не знаете, где живет Люся?
— Знаю.
— Дадите ее адрес?
— Я вам скажу, как ее найти, но точного номера дома не помню. Мы как-то заезжали к ним на машине.
— К ним?
— Ну да. Она же с мужем живет. Кстати, он не в восторге от того, что Люся подруге внимания уделяет больше, чем собственному мужу.
— Откуда такие сведения?
— Сорока на хвосте принесла!
— Хорошо, опишите мне, как найти дом Люси.
— Я вам лучше нарисую. А возле дома у старушек спросите, в какой квартире живут Лукьяновы.
— Разберусь.
— Не сомневаюсь, — он смерил ее оценивающим взглядом.
Рашид вырвал из записной книжки листок бумаги и стал старательно вырисовывать план расположения дома Лукьяновых.
— Ну, что ж, спасибо, что уделили мне время.
— Не за что. Проводить?
— Не стоит.
— Мое дело предложить…
— До свиданья.
— Наверное, еще увидимся, — вздохнул он.
— Возможно.
Рашид помахал детективу рукой и первым вышел из кофейни. Он сел в свой автомобиль, но не уехал, а отвел машину в сторону и поставил ее так, чтобы видеть того, кто выходит из кофейни, и в то же время самому не бросаться в глаза. Он прождал минут пятнадцать, прежде чем детектив вышла из дверей, не спеша спустилась по лестнице, не касаясь перил, и села в серую «Волгу».
Она не смотрела по сторонам. Наверное, Нуралиев был ей больше неинтересен.
А он сидел в машине и думал: «Почему она сказала, что я мог убить Сашку? — Рашид задумался: Неужели и вправду мог бы?»
Холодный пот выступил у него на лбу, и он, пытаясь унять внезапную дрожь, усмехнулся: «Как это говорили древние греки? Кажется: «Сложнее всего понять самого себя». Или что-то в этом роде. Слабое утешение или оправдание? Но ведь и правда, что понять себя порой бывает сложнее, чем другого».
Да, у него был роман с Марго. Рашид влюбился в нее до беспамяти с первого взгляда. А потом возненавидел! И Сашку сначала тоже, но потом понял, что тот ни в чем перед ним не виноват. Скорее он перед ним…
Нуралиев задумался, а потом решил окончательно: «Нет, он не мог бы убить Сашку даже тогда. А теперь, когда в душе все перегорело, тем более. Эх, Сашка! Как мне будет недоставать тебя!» — вздохнул Рашид и тронул машину с места.
«Женюсь, — думал он, — непременно женюсь. Хочу семью. Уютный дом. Детей. Веселую родню», — он вспомнил брата своей возлюбленной и рассмеялся.
Мирослава же отправилась искать дом, в котором жила Людмила Лукьянова.
Волгина думала о том, что пока не нашла ни одной ниточки, за которую можно было бы потянуть, чтобы распутать клубок. Хотя, если взглянуть на это дело объективно, то можно увидеть, что это вовсе не клубок, а путаница из самых разных ниток, как по цвету, так и по длине…
Например, Маргарита и Анна, длинные нити, они знакомы с детства. Маргарита — явно нить красного цвета, а вот Анна — нитка серая… Хотя, кто сказал, что серый цвет плох? И в то же время, если посмотреть на ситуацию с другой стороны, то Анну можно было бы обозначить и розовой нитью…
Геннадия Мирослава первоначально тоже назвала бы нитью серой или, может, цвет хаки ему подойдет больше? Он более короткая нить в истории с Анной. Рашид, скорее всего, нить коричневая и одной длины с нитью Геннадия. Мирослава была уверена, что оба они непричастны к убийству друга.
