— Всем приготовить оружие, — распорядился Максим. — Работаем в партизанском режиме. Коган, осмотреть кусты справа. Буторин, пройди по дороге в обе стороны, проверь, не смыкается ли с этой грунтовкой еще какая. Сосновский, проверить подсобные строения. За работу, товарищи офицеры. Будьте настороже.
Сотрудники разошлись в разные стороны. Максим нащупал в кармане «ТТ». В другом кармане — пара запасных обойм. Малютин выдал из «личных запасов». Документы насчет «особых поручений» подразумевали ношение оружия.
Следы машины, на которой приехали сотрудники Берзина, отчетливо вдавились в высохшую грязь. Дальше хутора машина не пошла. Когда нашли тела, транспорт находился здесь же — злоумышленников он не привлек.
Несколько минут Максим поколдовал у разбитого палисадника, перебрался внутрь, поползал на четвереньках, отыскивая следы. Медленно отправился за угол, задержался у крыльца. Трещали доски за пустырем, чертыхался Сосновский, обследуя сараи. Шелестов стоял у крыльца, озирался. Брызги крови на крыльце и под крыльцом, неподалеку бочка, за ней — развалившаяся телега. Там тоже кровь и высохшие следы мозговой жидкости.
Максим ходил по хутору, делал «зарубки» в голове. Пока ничто не противоречило милицейским отчетам. Будет крайне грустно, если не отыщется зацепка. Напротив крыльца — приземистая сараюшка, перед ней дровяник, содержимое которого основательно разворочено. В ту сторону Максим не пошел — туда по периметру приближался Сосновский.
Шелестов осторожно поднялся на скрипучее крыльцо, потянул дверную ручку. Из хаты исходил гнилостный запах — там давно никто не жил. За десять минут он обследовал строение, вышел наружу, вспотевший и разочарованный. Сунул папиросу в зубы, стал чиркать зажигалкой.
Сосновский копался на задворках. Между дровяником и сараем были разбросаны дрова, он перебирался через них, осматривался и явно тормозил. Со стороны сломанных ворот подошли Коган с Буториным.
— Другой дороги нет, командир, — сообщил последний. — Только эта, по которой мы приехали. Она отворачивает от дороги, что вдоль берега, и идет, кажется, в Столбы. Это убогая деревушка в трех верстах отсюда. Дорогой сто лет никто не пользовался, кроме людей Берзина, — по уши заросла чертополохом. Я прошел по ней метров триста — никаких следов другой машины. Значит, злоумышленники пришли и ушли пешком. Если и имели транспорт, то где-то далеко.
— В кустах справа от дороги был один человек, — добавил Коган. Он брезгливо стряхивал веточкой с колена раздавленную гусеницу. — Пару окурков нашел, следы. Значит, долго он там высиживал. Это он прикончил водителя Берзина, который дожидался у машины, кажется, Фомин была его фамилия. Кровь на обочине. Подкрался сзади, перерезал горло… А как прикончил, присоединился к своим.
— В доме был один, — сказал Максим. — Этот не курил, фантики от леденцов совал в щель за подоконником. На табуретке сидел, следы от сапог отпечатались. Он убил оперативника, который в дом забежал. Гильза на полу от «ТТ», ее милиция почему-то не подобрала… Михаил, что у тебя?
— Работаю, — буркнул Сосновский. Он поковырялся под дровяником, заглянул в сарай и тут же выскочил, зажав нос.
— Лучше работай, — крикнул Коган. — Там позиция хорошая, двор идеально простреливается. А еще там, видимо, сидели, — показал он пальцем на северную сторону, — я на их месте точно бы там окопался.
— Сидели, — подтвердил Сосновский, не жалующийся на слух, — гильзы разбросаны, щедро поливали. Не повезло нашим…
— Я заодно за сараями смотрел, — сказал Буторин. — Есть следы, но там высокая трава, она недолго была примятой, уже поднялась. Похоже, в тот лес и уходили, — махнул он рукой на чернеющий на северо-востоке осинник. — А если пешком прибыли, то уже и следов не сыщешь.
— Могли бы пограничных собак привлечь, — хмыкнул Коган. — Неужели не выделили бы на благое дело?
— Малютин говорит, что привлекали, — сказал Шелестов. — Да толку никакого, злодеи подготовились, перец сыпали. Собака металась туда-сюда, вертелась юлой, потом отчаялась…
— А я тут вот о чем подумал, Максим Андреевич, — задумчиво изрек Коган, — кто такие этот Берзин с его людьми? Обычная группа из области. Про «крота» информации не имела. Особых достижений, как говорят, у них не было. Зачем было так хитроумно уничтожать группу, если ее члены плутали в потемках и вреда противнику не приносили? Значит, вышли на что-то, стали опасны?
— Это несомненно, — согласился Максим. — Только все концы в воде и следы подчищены. С Берзина уже не спросишь, а Кострова прибрали именно за это — в принципе, справедливо, проявил халатность и недальновидность. Но что мы имеем сейчас? Засаду устроили идеально, никаких концов. Оперативники сопротивлялись — те, кто не сразу погиб, но ни в кого не попали…
Ругнулся Сосновский, поскользнувшись на чурке. Схватился за стену сараюшки, зацепил приставленный к стене лист шифера. Тот оторвался от стены, повалился на ногу Сосновскому. Парень взвизгнул от боли, запрыгал. Остальные задумчиво на него смотрели.
— Хорошо танцует, — меланхолично изрек Буторин, — и ничто ему не мешает.
— Берегите свои природные аксессуары, называется, — хмыкнул Коган. — Интересно, от пули он так же сможет отскочить?
— Да уж, вам смешно… — шипел за дровяником Сосновский. — А мне тут, знаете, не до смеха…
— Странно, мы похожи на смеющихся людей? — пожал плечами Коган.
— Слушайте, здесь что-то есть, — обнаружил Сосновский. — Давайте сюда…
Подходили осторожно, словно боялись нарваться на мину. Двое обходили справа, один слева. Сосновский стоял на коленях, отбрасывал чурки, выпавшие из поленницы.
— Ну, и физиономия у тебя, Миша, — усмехнулся Буторин. — Лимон съел?
— Да иди ты, — огрызнулся парень. — Смотрите, Максим Андреевич, это же кровь! — Он показал на расчищенный от дров пятачок.
Оперативники с интересом всматривались. В глину действительно впиталось что-то бурое. Брызги крови? А чурки из поленницы высыпались не сами по себе, их сбросили намеренно, чтобы прикрыть пятна.
— Ну, что ж, хорошо, — оценил Шелестов.
— Кому хорошо, а кому больно, — буркнул Сосновский. — А теперь сюда посмотрите, — на стене сарая на высоте чуть больше метра тоже остались разводы. Минуту назад их заслонял обломок шифера. — Словно сползал кто-то по стене.
— Мне кажется, я знаю, кого следует арестовать вслед за Костровым, — проворчал Коган. — Всю эту никчемную братию милицейских сыщиков. Как работали — непонятно, за лист не посмотрели, под чурками не проверили…
— Не факт, что мы бы это сделали, не помоги нам товарищ Сосновский, — усмехнулся Максим.
— Выходит, я отличился? — догадался Михаил.
— Ты просто душка, — хмыкнул Шелестов. — У злодеев здесь была одна из точек обстрела, и кто-то из сотрудников подстрелил одного нападавшего. Судя по высоте, попал в живот или в бок. Скорее, последнее — ранение сквозное, бандит испачкал стену, пока сползал. Ранение серьезное, но он не умер, по крайней мере, здесь…
