Ждать пришлось довольно долго. Здесь было много людей — у всех свои напасти, больные родственники, знакомые. Проходили люди в медицинских халатах, нервно покрикивала грузная дама за стойкой регистратуры. Сестру Инги Александровны заметно трясло. Она сидела, сжавшись в комочек, волчонком посматривала по сторонам. Робко покосилась на спутника.
— Спасибо вам большое, Максим Андреевич, вы проявили такое участие, помогли… Мне стыдно, что пришлось отнять у вас столько времени. Вам, наверное, пора? Не ждите нас, я дальше сама справлюсь, у меня есть немного денег… Вы не знаете, в этом городе есть такси?
— Разве что парочка, — пошутил Максим. — Город, прямо скажем, не столичный, даже не областной. Здесь автобусы-то ходят редко, приходится брать с боем. Вы не волнуйтесь, Лидия Александровна, у меня пока есть время. — Он украдкой посмотрел на часы. — Несколько часов моя машина в вашем распоряжении.
— А потом?
— А потом она рискует превратиться в тыкву.
Женщина прыснула, посмотрела на него с неуместным интересом.
— Большое вам спасибо, Максим Андреевич. Очень страшно находиться здесь одной…
Доктор Зуев появился минут через сорок. Повертел головой, нашел, зашагал к ним.
— Все будет в порядке с вашей больной, — сообщил он окрыляющую новость, — резко поднялось давление, возможно, она перенесла стресс… но об этом не говорит, — доктор смутился. — Вы вовремя привезли ее сюда, состояние было критическим. Постарайтесь впредь не доводить женщину до такого состояния. Мы ввели ей необходимые лекарства, теперь ей нужен покой. Перевозить больную сейчас категорически нельзя. Пусть полежит денек-другой в палате, поколем, понаблюдаем, а там посмотрим, можно ли ей отправляться домой. Вам больше незачем здесь сидеть, всего доброго. Оставьте телефонный номер, по которому мы сможем вам позвонить.
Лидия облегченно выдохнула, бусинки пота блестели на лбу.
— Спасибо вам, доктор. А я могу ее завтра навестить?
— Конечно, приходите утром, вас проводят в палату.
Они блуждали по больничному двору как по замкнутому заколдованному кругу. От беседки к неработающему фонтану, от крыльца к воротам. Меньше всего хотелось садиться в машину и куда-то ехать. Что-то привлекало его в этой женщине. Она была застенчива, в чем-то наивна и чиста как ребенок. И в то же время наблюдательна, все запоминала. Было приятно находиться рядом с ней. От Лиды исходил приятный запах — он волновал. Не парфюм — что-то другое, возможно, запах ауры, если допустимо такое понятие.
Они гуляли, не обращая внимания на царящую вокруг суету, женское плечо касалось его плеча — она была всего лишь на несколько сантиметров ниже его. Лида успокоилась, уже не вздрагивала каждую минуту, стала чаще улыбаться, засмеялась, реагируя на его шутку.
Ноги все же вынесли их с больничной территории. Они прошли мимо его машины, направились по тенистому тротуару — мимо местного драматического театра, в котором давали в этом сезоне «Человека с ружьем» Погодина, «Врагов» Горького и что-то из еврейского фольклора.
— С вами недавно произошло что-то очень недоброе, правда? — проницательно заметила Лида. — У вас хорошее лицо, но оно очень усталое, видны следы пережитого потрясения. Вы словно что-то заново переосмысливали под влиянием этого события. Возможно, вы кого-то потеряли… Не отвечайте, если не хотите, я вижу, что вас не радует эта тема.
— Уезжал в длительную командировку на край света, — уклончиво отозвался Максим. — Это очень далеко, там трудные условия. Вы правы, Лидия Александровна, не люблю об этом вспоминать… Не хотите перекусить на свежем воздухе? Смотрите, здесь открытая терраса, официанты, и как-то очень привлекательно попахивает едой…
Лида засмеялась, взяла его под руку. Через несколько минут они сидели за столиком, примыкающим к театру. Так оно, собственно, и называлось: «Театральное кафе». Между столами с белоснежными скатертями сновали официанты, усердно изображая приветливые улыбки.
— Ой, здесь, наверное, очень дорого? — насторожилась Лида, присаживаясь на предложенный стул.
— Возможно, — улыбнулся Максим. — Но если учесть, что я не был в подобных заведениях очень давно, то получается почти даром. Что вы хотите заказать?
— Ничего не хочу. — Она мило улыбалась. — Нет, правда, Максим, совершенно нет аппетита. А мы можем просто так посидеть?
— Не уверен… — Он покосился на официанта, который настороженно застыл неподалеку. — Эй, товарищ, можно вас? Два салатика и бутылку ситро.
Шумели клены и платаны, за живой изгородью проезжали машины, сновали патрули и мирные граждане.
А здесь, на веранде, было уютно, он испытывал что-то непривычное, давно забытое. Одна только мысль беспокоила мозг: а имеет ли он право на такое поведение? Он — никто, у него отсутствует прошлое, впереди — туманное будущее, в котором нет места самым элементарным житейским вещам. Он подставляет хорошую женщину. Зачем все это? Другое дело: просто посидеть, проводить до дома и больше никогда не появляться, словно не было никогда этого дня, этого проклятого и такого уютного кафе…
— С вами что-то не так? — участливо спросила Лида. — Тень на лице. Еще минуту назад вы были другим.
— Да нет, про работу вспомнил. — Он отмахнулся. — Не обращайте внимания, время есть. Мне очень приятно, что мы… здесь.
Она застенчиво поедала салат. Он смотрел на нее, попивал золотистый напиток, отдающий мандарином и ванилью. Лида рассказывала о себе. Увы, не замужем — всмотрелась в его глаза, засмеялась. Почему «увы»? Случались пару раз романы, ничего серьезного, потом заболели старые родители, пришлось ухаживать, переселиться в их квартиру. Педагогический институт, работа с непоседливыми детьми, вечная беготня по аптекам. А Инга далеко, у нее своя жизнь. У отца в 1939-м случился тромб, у матери через год инфаркт, еще не отдышалась после их смерти. Инге хорошо: приехала на похороны, дала денег на памятник и оградку, погоревала и — обратно к мужу…
— Простите, я не то говорю. — Она стушевалась. — Но вы понимаете. Иногда до чертиков обидно. Но не сейчас, у Инги ведь такое несчастье…
— Прошу прощения, вы же Шелестов Максим? — прозвучало над ухом.
Вот только этого не хватало! Он повернул голову, исподлобья взглянул на говорившего. Плотный, лысоватый, в воинском френче без знаков различия. Несколько минут назад он сидел с дамой через столик — сидел спиной, и затылок ни о чем не говорил. Смутно знакомое лицо. Ну, конечно! Как же его звали? Он не помнил. В полку, где Максим командовал разведкой, был мелким штабным офицером, на Хасане пришлось в одном окопе сидеть, пережидая артналет японцев, а потом под пулями искали укрытие, чуть в плен не попали. Он неплохо проявил себя в том конфликте, даже благодарность от Блюхера получил. Помнится, после боя хорошо выпили, посидели, потом расстались и больше не виделись.
Тип стоял рядом, широко улыбался, а женщина за его спиной проявляла признаки нетерпения, морщила нос-пуговку.
