— Шелестов, доложите обстановку! — выкрикнул Платов.
— Война, товарищ майор, немцы перешли границу… Я в доме Малютина, он рядом…
— Вы уверены, что это не провокация?
— Все плохо, товарищ полковник… Слышите взрывы? Немцы смяли пограничные кордоны, обложили крепость. Их танковые клинья уже повсюду. Красная армия… мы не знаем, где Красная армия. Военные аэродромы разбомбили. Немцы вот-вот будут здесь…
— Так, Шелестов, сохранять спокойствие. — Платов справился с собой, говорил сухо, внятно. — Это не ваша война. Не вздумайте лезть в нее, уяснили? Вы нужны мне живыми. Пусть воюют те, кто должен это делать, а у вашей группы особое задание. Я немедленно вылетаю. Надеюсь, посадочная полоса в Знаменке не пострадала. Это не военный аэродром, там только гражданские суда, учебное подразделение. Не думаю, что немцев интересует данный объект. Они его обойдут. Знаете, где это? Двенадцать верст на северо-восток от Берестова. Посмотрите по карте. Я буду там через несколько часов. Хватайте Вайсмана — и туда. Запомните, Вайсман должен быть жив. Это ваша главная и первостепенная задача. В бой не ввязываться, выполняйте свою миссию. Спрячьтесь в районе аэродромного поля, ждите самолет. Если со мной что-то случится, и я не прибуду, прорывайтесь на восток самостоятельно, но — никаких боев, это приказ! Вы поняли?
— Я понял. Есть вводная, товарищ майор. Вайсмана сегодня ночью перевели в крепость…
— Что?! — взревел Платов. — Да вы в своем уме, Шелестов?! Я что приказывал? Из дома ни ногой!
Максим объяснил лаконично, мол, так сложились обстоятельства. Кто же знал, что через несколько часов немцы вероломно нарушат мирные договоренности?
— Да мне плевать на ваш детский лепет! — гремел Платов. — Делайте, что хотите, но чтобы через четыре часа вся ваша компания, включая Вайсмана, была на аэродроме! Вы понимаете, что вас ждет, если вы не выполните приказ?
Он еще продолжал кричать, но связь оборвалась. В эфире установилась гулкая тишина. Малютин был бледный, как призрак. Он все понял. Не время выяснять, кто прав, кто виноват. Над головой ревели самолеты, рвались бомбы. Новый взрыв прогремел через дорогу — в клочья разнесло соседский дом, ломались и падали деревья.
— Максим Андреевич, мне некогда, я должен бежать! — Малютин схватил с вешалки брезентовую куртку, вылетел из кабинета. Крикнул уже из коридора: — Возьмите оружие в сейфе, там несколько пистолетов! Удачи, Максим Андреевич!
Дальше — каждый сам по себе. У первого секретаря своя задача, у особой группы — своя. «А ведь уже не увидимся», — мелькнула тоскливая мысль.
Он выгреб оружие из сейфа, рассовал по карманам обоймы, кинулся вниз. Самолеты над пригородом уже не носились. Взрывы гремели в стороне. На западе шел бой — там все сливалось в монотонный гул.
Максим раздал оружие своим ребятам. Они стояли перед ним, напряженные, в лицах ни кровиночки, немой вопрос в глазах: «Ну и зачем мы все это делали? Такие усилия — выявление агентурной сети, хождение к немцам, облава на «крота»?» Теперь все это казалось мелким, незначительным. Да и Вайсман где? До него уже не добраться!
Майор ставил задачу ломающимся голосом: в столкновение не вступать, без Вайсмана никто район не покинет, вытащить из крепости любой ценой! Никто не роптал, надо, значит, надо. Тем временем во дворе уже надрывно трещал двигатель — Акулов заводил машину. Малютин забрался на сиденье рядом с ним. Сзади разместились Цветков и Малашенко.
Надрывалась плачем Анастасия Львовна, ее опекала Глафира. Машина вынеслась из ворот, ушла направо. Женщины пропали в доме. Глафира кричала, чтобы Анастасия Львовна собрала все необходимое и спускалась в подвал. На улице небезопасно, нужно находиться здесь! Вторая машина тоже была на ходу. Максим сел за руль — не мог он доверить другим такое ответственное дело. Товарищи рассаживались следом. Подбежала растрепанная Екатерина:
— Максим Андреевич, возьмите меня с собой!
— Не могу, Екатерина! — кричал он, разворачивая машину. — У нас своя задача! Оставайтесь здесь, запритесь, работайте с Тимашуком! Если все станет плохо, действуйте по обстановке! Чем черт не шутит — вдруг все это ненадолго?
Она бежала за машиной, что-то кричала, а он уже вырулил на улицу и погнал за перелесок к стационарному посту.
Каждый в этот час хватался за соломинку: а вдруг действительно ненадолго? Может, немцы передумают, или что-то еще, или непобедимая Красная армия с неба свалится и погонит немцев обратно за границу…
Действительность напоминала кошмарный сон. Поваленные деревья, разрушенные дома, из которых вырывались столбы дыма. За заборами кричали люди. Валялась перевернутая «эмка» — бомба взорвалась прямо перед колесами.
Люди припали к окнам, потрясенно молчали. Дальше — еще одна воронка, которую пришлось объезжать. Поваленные деревья, изувеченные тела Хвостова и Галицкого, людей майора ГБ Платова. Зачем они пешком рванули в крепость? Рассчитывали в городе добыть транспорт? Видно, немцы знали, что в этом поселке обитают не последние люди, и один из авиаударов нанесли именно сюда.
Шлагбаум был раскурочен, будка перевернута. У поста — никого, все сбежали.
Над городом висело багровое зарево. Где-то периодически гремели взрывы, в небе кружили черные точки — самолеты.
На западе, в районе крепости, тоже все плавало в дыму. В городе творилось что-то невообразимое. Многие дома уже были разрушены, валялись тела горожан. Сновали машины. Люди выбегали из домов, нагруженные баулами, спешили к улице Фрунзе — она прорезала город с запада на восток. Истошно кричала женщина, потерявшая ребенка. Рядом с рухнувшим подъездом жилого дома сидел на обломках лавочки потрясенный милиционер — его лицо было зеленое, он ничего не замечал.
На улице Фрунзе было еще хуже. Приходилось прорываться через поваленные столбы и деревья, через ошеломленных людей, гудящий транспорт. Человеческая масса стремилась на восток — уйти подальше от ужасов войны.
— Что происходит? Где наша армия? — то и дело спрашивал кто-то.
Паника была повсеместно, тут и провокаторов не нужно. Но последние, по-видимому, работали активно — сеяли панику, выкрикивали лживые сообщения: дескать, немцев видели на соседней улице — они всех расстреливают, сжигают из огнеметов! А на юге танки прорвались, бьют по людям прямой наводкой!
Не было на юге никаких танков, немцы в город еще не вошли — бомбили, обстреливали из орудий, обходили с флангов.
Люди бежали на восток по тротуарам, по проезжей части. Приходилось постоянно давить на звуковой сигнал. Едкий дым щипал глаза. Максим вертел головой. Он практически не видел военных. Где все? В городе ведь был гарнизон? Убежали в крепость? Он ошарашенно смотрел, как мимо проплывает дом, в котором проживало семейство Костровых. Крайний подъезд, именно тот, где они жили, представлял собой груду развалин. Шальная авиабомба обвалила часть здания. На обломках копошились люди. Может, и к лучшему, что Инга с Лидой в этот день оказались в тюрьме? Нет, глупости, они бы все равно не стали сидеть дома…
