– Я понял, Нико, но сейчас приехал этот, а если он здесь, значит, так решил Котяра.
– А мы возьмем точки сбыта. Захватим себе все.
Механизм они знали. Им не нужно ничего объяснять. Они выросли внутри него. Эта “франшиза” стара как мир, она всегда работала и будет работать. Хозяев точек можно узнать из тысячи: распорядители товара, у которых лишь одна обязанность – платить каждую неделю квоту, что установлена кланом, контролирующим район. Где берут товар? У одного поставщика или у нескольких? Принадлежат ли они к клану? Такие вопросы не задают те, кто там вырос. Бездушный капитализм, позволяющий нормально вести бизнес. И если откупщики немножко прикарманивают, клан закрывает глаза, это всего лишь премиальные. Вот модель успеха для любой компании.
Взять точки – это означает подмять под себя район, захватить территорию. Сбор дани с уличных торговцев бесперспективен. Деньги – да, но они ничего не решают. Николас же видел перед собой картинку. Марихуана, гашиш, крэк, кокаин, героин. Все постепенно, правильный шаг в нужное время, в нужном месте. Николас знал, что определенный путь придется пройти, но он хотел ускорить процесс, а главное – оставить свой след или, лучше сказать, след своей банды.
Никто не засмеялся. Не закинул ногу на ногу, не заерзал в кресле. Во второй раз за этот день все окаменели. Это была мечта, выраженная наконец-то в слове. Все, что они до этого сделали, было сумасшедшим бегом к цели, которую Мараджа ясно обозначил. Взять точки.
Николас встал и положил ладонь на голову Драго.
– Драго, – сказал он, – ты берешь улицу Викариа Веккья. И резко поднял руку, будто только что произнес заклинание.
Драго встал с кресла и сделал жест, будто поднимает невидимый предмет. Raise the roof. Поднимай крышку.
Все зааплодировали, а кто-то даже засвистел:
– Давай, давай, Драго…
– Бриато, ты берешь улицу Ците. – Николас возложил руки ему на голову.
– Бриато, – сказал Бисквит, – если хочешь командовать, начинай отжиматься по утрам…
Бриато в шутку замахнулся на него кулаком, а потом склонил перед Николасом голову.
– Дорогой Дрон, – продолжал Мараджа, – для тебя есть переулок Сант-Агостино.
– Ничо так… – сказал Бриато, подливая себе шампанского. – Можешь теперь использовать свои самолетики для общего блага.
– Да пошел ты!
– Чупа-Чупс, тебе площадь Сан-Джорджо.
Николас распределял площади и улицы, и постепенно кресла пустели. Те, кто уже получил свою зону, свою точку, поздравляли вновь назначенных: обнимались, пристально смотрели друг другу в глаза, как воины, готовые к бою.
Чёговорю получил площадь Беллини, а Дохлая Рыба – площадь между улицами Трибунали и Сан-Бьяджо-деи-Либраи. – Ну ты крут, Чёговорю!
– Зубик, – сказал Мараджа, – площадь Принца Умберто, как тебе?
– Мне, Мараджа?! Не подведу!
Николас повернулся и пошел налить себе шампанского.
– Все, да? Вперед!
– А ты, Мараджа? – спросил Зубик.
– Я беру на себя delivery, поставки, у меня будет подвижная точка.
Бисквит сидел в центре и следил за Николасом. Тот прошел мимо него не меньше четырех раз. Бисквит чувствовал себя на скамейке запасных, обойденный вниманием тренера. У него дрожала губа, он вцепился в подлокотники кресла, старался не смотреть на друзей, избегал их насмешливых взглядов. Все решили выпить за обездоленного.
Николас одним глотком осушил бокал и попросил Бисквита встать. Тот смущенно подошел к боссу. Николас положил руку ему на плечо:
– Что, насрал в штаны? Сухие штаны-то?
Смех, звон бокалов.
Николас легонько хлопнул Бисквита по щеке и дал ему точку. Маленькую точку. Его точечку.
Теперь можно было праздновать.
Раскатать всех
Произошел теракт. Все собрались перед ноутбуком Дрона, рассматривали кадры с места взрыва, фотороботы предполагаемых преступников.
– Смотрите, какие у них бороды! – сказал Тукан.
– Да почти как у нас, парни, – обрадовался Дохлая Рыба.
– Ну, за этим стоит такая сила, что вам и не снилось, – заметил Николас.
– А я думаю, они просто ублюдки. Убивают всех без разбора. Вон ребенка убили, – встрял Зубик.
– Твоего что ли?
– Нет.
– Какое тебе тогда дело?
– Там мог быть и я!
– Ну не был же? – выдержав паузу, произнес Николас и подытожил: – Вот у кого сила!
– Да какого черта, Николас? Парни, Мараджа двинулся.
Николас уселся на столе рядом с компьютером и обвел всех пристальным взглядом:
– Сами подумайте. Если человек готов умереть, чтобы чего-то добиться, у него сила, вот и все. Плевать, чего именно он хочет – религия, там, Аллах, какого черта, не знаю. Кто идет за это на смерть, тот однозначно герой.
– Согласен, – отзвался Зубик, – но это же террористы, они Христа хотят сжечь.
– Да, но я их уважаю, они презирают смерть. Уважаю, потому что они смогли всех запугать. Если у всех при виде тебя полные штаны, это значит, ты смог, чтоб мне сдохнуть, ты смог.
– Знаешь, что, Мараджа? Мне нравится, что все боятся бородатых, – сказал Чупа-Чупс.
– Я не боюсь, – сказал Бисквит, у которого не было и намека на бороду, – и вообще вы же не террористы.
– Нет, но я бы не отказался, – ответил Николас и написал в комментариях: “Аллах акбар”.
Тут же набежали с возмущениями.
– Смотри, Мараджа, тебя обсирают, – сказал Бриато.
– Плевать.
– Знаешь, что, Мараджа? – сказал Тукан. – Я первый буду против того, у кого водятся деньги, но кто не умеет их защитить, ведь такой тип получает миллионы просто так и заслуживает, чтобы у него их отобрали. То есть если у тебя есть деньги, ты по-любому рискуешь. Но эти-то просто берут и взрывают, даже детей. Разве это по-мужски?
Чёговорю встал, чтобы взять еще пива, бросил взгляд на экран, где в очередной раз прокручивались эпизоды взрыва и сказал:
– Не, я не согласен, что надо умирать. Ерунда какая-то.
– Вот именно! – поддакнул Драго – Точно. Слушай, – продолжил он, обращаясь к Николасу, – одно дело, если кого-то убивают, ну ограбление там, или перестрелка, или не поделили точку. И совсем другое, если он сам хочет умереть. Это мне не нравится. Это глупо.
– Да… – покачал головой Мараджа. – Так и останемся глупыми карасями, которые только и заглатывают наживку. Будем довольствоваться крохами.
– Мараджа, ты чего ноешь? Мы же короли Неаполя, и ты это знаешь.
