Все сразу поняли, о чем речь:
Чёговорю
Урра, сделаю себе
депиляцию!!
Ровно в три, когда открылся салон, первыми вошли Тукан и Чёговорю, неся на руках виновника торжества. Все трое были причесаны под Дженни Савастано
[56], за ними появился Николас в красной надувной короне на голове, отчего он выглядел очень высоким. Корону ему напялили Чупа-Чупс и Дрон. За ними Драго и Зубик в золотых цепях и браслетах, каких нет даже у Мадонны Лоретской, орали:
– Бисквит, поздравляем, ты теперь большой!
Они потолкались в солярии, сделали себе педикюр, депиляцию лица и тела и напоследок скрутили пару косяков в зоне “релакс” с мешками сена. Для боевого крещения Бисквита они принесли розовый кокаин – угостить виновника торжества. Николас достал из халата пакетик и насыпал на деревянной скамье дорожку, приглашая виновника торжества начать первым:
– Мы почесали спину Розовой пантере, смотри, какой красивый пух получился!
Первая понюшка прошла хорошо, но через пять минут Бисквит принялся повсюду скакать, кувыркаться и делать колесо. Он прыгал так, пока остальным не надоело, и его отправили принимать расслабляющий душ.
Все расположились по гамакам, расслабленые, без лишнего волосяного покрова, только Зубик оставил растительность на груди, где покачивался золотой медальон, покрывающий грудь от соска до соска, и Чупа-Чупс спросил:
– Почему ты не займешься зубами, вместо того чтобы покупать это золото?
– Я девушкам так нравлюсь, через окно во рту они видят, что у меня внутри.
– Все дрянь там внутри видна, это точно, – ответил Чупа-Чупс.
– Но как ты сломал эти чертовы зубы? – спросил Дрон.
Зубик никогда не рассказывал об этом. Но с тех пор, как у него появился авторитет, завелись деньги и даже подружка, он плевать хотел на этот дефект, пусть остается характерной приметой.
– Ну играл в баскетбол, а потом поругался с одним придурком, и он запустил мне мяч в лицо. Знаешь, сколько весит баскетбольный мяч? Сломал мне два передних зуба, верхний и нижний.
– Да ладно! Ты играл в баскетбол? Да кто тебе поверит! С твоим-то ростом!
– Ну и пошел ты, – лениво ответил Зубик, потом повернулся к Тукану, чтобы спросить у него о том, что его давно интересовало: – А вот ты почему Тукан, скажи-ка?
Тукан был совсем не похож на тукана – аккуратный нос, бородка, как у апостола. Просто однажды они ехали на скутере, сзади сидел Бриато, и Тукану в рот залетело какое-то насекомое. Он плевался, побуждаемый рвотным рефлексом, потом остановился, сунул два пальца в рот, пытаясь вытащить несчастное насекомое. Когда же наконец у него получилось, он прокричал что-то вроде: “Оау, в оот попау таукан!”
Бриато смеялся до слез. В результате это исковерканое “таракан” так крепко прилипло к Массимо Реа, что для всех, кто знал его, он стал просто Туканом.
– А Бриато, почему он Бриато?
Николас поднялся с гамака, и Чупа-Чупс сказал:
– Тишина, о! Король говорит.
Мараджа, поправив корону, начал:
– Я знаю почему. Это было в классе шестом, однажды физик спросил нас, кем мы хотим стать. Все говорили: адвокатом, поваром, футболистом, политиком… А Бриато ответил: “Флавио Бриаторе”
[57].
Николас махнул рукой, и все поднялись. Пошли к Бисквиту в расслабляющий душ. Он лежал на спине под струями воды с ароматом жасмина и время от времени открывал рот. Завидев всех, он вскочил:
– Эй, вы где были?! – Он трогал себя за нос, словно туда тоже попал таракан, и рассеяно смотрел по сторонам.
Они разделись все разом и стояли рядом, голые.
– Сейчас будем мериться, – сказал Дрон, помахивая членом, и все стали смотреть на свои. Выстроились в ряд и, подражая Дрону, взяли в руку члены, выпятили животы.
– Поднимаем флаги! – И отклонились назад.
– Вольно! – отдал приказ Николас, исчезая в облаке пара перед разноцветными кабинками. Драго взял за член Дохлую Рыбу и потащил вперед:
– Ну-ка, удлиним немного! – сказал он, и все смеялись, а потом пошли в душ, переходили от кабинки к кабинке, меняя цвет или пробуя разные ароматы. Дохлая Рыба напрягся, чтобы выпустить газы, а Дрон сделал вид, что умирает под синими струями целебных вод.
– Как тебе вечеринка в твою честь, Бисквит, нравится? – спросил Николас, потрепав его по щеке.
– Да, нравится… Но куда вы все пропали? – снова спросил он.
– Мы рассказывали истории о своих прозвищах…
– Вот, я тоже всегда удивлялся, почему, черт возьми, у Дрона такое красивое имя, – перебил его Бисквит. – Я тоже хочу такое, а то Бисквит, фу, противно даже!
– Ну, он заслужил это прозвище. – Драго похлопал Дрона по плечу. – Он единственный во всей Италии купил все выпуски журнала “Сделай свой дрон” по два евро девяносто девять центов. Но самое интересное, он единственный, кто действительно смог построить его. И он полетел!
– Да ладно, это правда? – Бисквит восхищенно посмотрел на Дрона.
– Ну, даже у Дэна Билзеряна
[58] нет такого!
– Да у него не один десяток. Я его слежу за ним в Инстаграме.
– Я тоже, и такого дрона никогда у него не видел.
Массажистка, которая пришлась бы по вкусу Дохлой Рыбе, заглянула сказать, что салон закрывается, пора было одеваться и уходить. Праздник закончился. Совсем скоро он возобновится, но уже в “Новом махарадже”.
Город окружает венок из двух-, трех-, максимум четырехэтажных домов, которые постепенно вобрал в себя растущий мегаполис. А вокруг поля, напоминающие о том, чем были в прошлом эти земли, завоеванные и задушенные цементом. Всегда удивляло – даже тех, кто родился там, – что достаточно лишь съехать с главной дороги, всего несколько поворотов, и окажешься посреди полей. Но совсем в другом месте сидел сейчас Николас в окружении ярких вспышек и качал головой в такт известной мелодии шестидесятых, аранжированной в стиле диско. Мараджа был в “Новом махарадже” и делал вид, что весело проводит время на вечеринке в честь сына адвоката Каяццо, окончившего факультет политологии. Каяццо защищал кланы Аканфора и Стриано до того, как они начали сотрудничать со следствием, клан Фаелла, футболистов и звезд разных мастей. Он же защищал и Николаса, когда их обвинили в сбыте наркотиков, из-за которого сел Альваро. Час назад завершился праздник в честь Бисквита. Его поставили в центр круга, и все по очереди поливали его шампанским. Выпили за точки, которые перейдут к ним после смерти Рогипнола, выпили за здоровье раненных в бою Бриато и Дохлой Рыбы. Наконец, выгнали на улицу виновника торжества – там его ждал подарок. Новенький скутер. А подарок для всей паранцы нашелся у адвоката Каяццо: новость об отсрочке исполнения приговора по тому судебному процессу.
