— Отнюдь. Просто когда вы на меня натолкнулись, ваша первая фраза была на русском.
— Вы говорите по-русски? — спросила Вика сначала на английском, потом на русском, а бородач улыбнулся, и девушка отметила, что улыбка у него крайне привлекательная, теплая, такая добрая. И не вязавшаяся с пронзительным взглядом узких серых глаз.
— Нет, могу по-испански, по-французски, немного по-немецки и по-голландски, совсем чуть-чуть по-шведски, ну, еще кое-какие фразы на китайском, на фарси, ну, и на русском тоже…
— А вы полиглот! — заявила Вика, на что бородач как-то мрачно кивнул и пробормотал без тени улыбки:
— Положение обязывает…
Вика, не понимая, что он имеет в виду, но все еще не желая прерывать эту затянувшуюся случайную встречу, сказала:
— Вы же, если мне будет позволено проявить свои лингвистические знания, говорите на английском, как… как виконт!
Заметив, как вздрогнул бородач, Вика не без удовольствия добавила:
— Ну, или даже как герцог!
— Значит, вы… — Лицо бородача сделалось неприступным, однако он смолк, явно над чем-то размышляя, и произнес тоном помягче: — Значит, вы из России?
— Да. Приехала на свадьбу подруги. Она завтра выходит замуж за виконта.
Лицо бородача расслабилось, и он снова сделал непонятный знак головой двум атлетам.
— Ваши приятели? — спросила Вика и вдруг поняла, что вторгается своим вопросом в интимную сферу. А что, если в самом деле друзья — причем оба, причем вовсе не только приятели?
— Можно и так сказать… — На лице бородача мелькнула усмешка. — Иногда мне кажется, что это мои спутники жизни…
Ага, так оно и есть! Виконт или даже граф, который любит тоже виконтов или даже графов. Ну, или, судя по рабоче-крестьянским физиономиям беспокойно взиравших на них и — кто знает? — ревновавших к ней атлетов, бритоголовых мужичков из британского народа.
Что же, в добрый, что называется, путь.
— Мне пора. Извините еще раз! — Вика сказала это, однако отчего-то осталась стоять.
Сама не зная отчего.
Ее взгляд снова упал на саднящую рану бородача.
— Вам ведь больно? — спросила она участливо.
— Больно, как мне пришлось узнать на войне, понятие растяжимое, — ответил он. — Однако нет, не хочу смущать вас подобными фразами — мне совсем не больно.
И он снова улыбнулся.
На войне? Интересно, на какой, если, конечно, это не просто неудачная шутка, а правда. Однако Вике казалось, что бородач отнюдь не шутит. Значит, он в самом деле воевал — только когда, где и с кем?
Спрашивать об этом было неудобно, и только сейчас до нее дошло, что она даже не знает имени случайного собеседника.
— В России в таких случаях говорят: «До свадьбы заживет».
— Как-как? — переспросил бородач и рассмеялся. — До свадьбы?
Интересно, а он женат? Вика, никогда ранее не задававшаяся подобными вопросами в отношении своих знакомцев мужского пола, вдруг поняла, что непременно желает узнать ответ на этот вопрос.
Тут ее взгляд опять упал на бритоголовых атлетов, и она, засовывая мобильный в нагрудный карман, произнесла:
— Не намерена более вас задерживать.
Она сделала паузу, и, как ей показалось, бородач тоже хотел что-то произнести, возможно даже, спросить, однако вопроса не последовало. Тогда она взяла инициативу в свои руки:
— А как вас зовут?
Кажется, эта банальная фраза привела бородача в некоторое замешательство. Прошло несколько секунд, и Вика, так и не получив ответа, поняла, что лучше всего развернуться и уйти.
— Пит. То есть Питер… Меня зовут Питер, — сказал он и, улыбнувшись, произнес: — А могу ли я узнать вашу фамилию, мисс?
В этот момент к нему приблизился один из атлетических типов и, ничего не говоря, протянул мобильный телефон.
— Извините, мне надо принять этот звонок… — произнес бородач по имени Питер и, отойдя на пару метров в сторону, поднес мобильный к багровому уху.
Вика, заметив на себе испытующий, даже какой-то недовольный, видимо, действительно полный ревности взгляд бритоголового атлета, постояла несколько мгновений, посмотрела в спину Питера, который продолжал говорить по телефону, и, махнув бритоголовым рукой, затрусила по дорожке в обратном направлении.
Причем сделала это небыстро, хотя, конечно же, и не слишком медленно, во всяком случае с такой скоростью, которая бы не помешала бородачу Питу при желании нагнать ее.
При желании.
Ее так и подмывало обернуться, хотя бы случайно, но в действительности, конечно же, никак не случайно, чтобы посмотреть, чем он занят.
Все еще говорит по телефону, не замечая того, что она по-английски (удачная метафора в Гайд-парке!) отбыла восвояси? Болтает со своими бритоголовыми «спутниками жизни». Или…
Или, прекрасно заметив, что она затрусила прочь, вместе со своими бритоголовыми «спутниками жизни» побежал в противоположном направлении.
Силой воли подавив в себе все нарастающее желание обернуться, Вика на бегу вынула из кармашка мобильный, желая продолжить слушать книгу о путешествиях во времени по «черным дырам». И вдруг обнаружила, что наушников-то нет.
И вспомнила, что вместе со спортивными перчатками положила на траву около того места, где натолкнулась на бородача Пита.
И, уходя по-английски, элементарно забыла их прихватить. Ну не возвращаться же теперь!
Чтобы не позволить внезапному порыву взять над собой верх и все-таки не устремиться к перчаткам, наушникам и бородачу Питу, Вика ускорила темп, через минуту выбежала из парка и, затрусив по лондонским улицам, направилась обратно в отель.
О столкновении — не в переносном, а в совершенно прямом — смысле с бородачом Питом, судя по выговору, представителем аристократических кругов, вероятно, виконту, а, кто знает, быть может, даже и графу, Вика никому не рассказала. Тем более что в пышном, но весьма безвкусном спектакле под названием «Бракосочетание с виконтом» ей отводилась хотя и почетная, но третьестепенная роль.
Когда Вика, приняв в отеле душ, позавтракав и даже успев побывать у расположенного неподалеку Букингемского дворца, к полудню пожаловала в особняк Ирины и ее Фредди, то обнаружила там вновь прибывших гостей: матушку Ирины, ее старшую разведенную сестру, младшую незамужнюю кузину, а также трех подруг, Вике незнакомых, потому что они были из московского периода жизни Ирины после окончания университета, когда их пути разошлись. Остальные женщины в отличие от Вики не отказали себе в удовольствии воспользоваться щедротами виконта-матерщинника и прибыли все вместе на частном самолете прямиком из Первопрестольной.
