— Сегодня звонил один дурак, — положив трубку, пожаловалась Наташе девушка. — Требовал мобильный Семена Аркадьевича. Я ему говорю, что мы телефонов докторов не даем, а он на меня ругаться стал.
Наташа Милане посочувствовала.
Семен торопился. Даже клинику вместе с Миланой запирать не стал, а потянул Наташу к машине, едва такси подъехало. Только усевшись рядом с Наташей, шепнул ей в ухо:
— Соскучилась?
— Очень, — прошептала Наташа, уткнувшись лбом в воротник его пуховика.
— Я тоже.
Обнимать ее он не стал. Наташа села прямо, стала смотреть в окно. За окном в огромном темном джипе веселая девушка подпрыгивала в такт музыке. В ушах девушки торчали наушники.
Семен несколько раз посматривал на часы, а дома, сразу взявшись за поводок, сказал Наташе:
— Оставайся дома. Ко мне должны прийти.
— Кто? — Оставаться Наташе не хотелось. Ей нравилось, когда они вместе гуляют с собакой.
— Тетка-бухгалтер. Обещала отчеты по Витькиной фирме посмотреть.
Тетка-бухгалтер пришла, когда Семен с Кузей уже вернулись, и оказалась веселой красивой женщиной едва ли старше сорока. С Семеном она явно кокетничала, а на Наташу посмотрела с неудовольствием.
Нравиться Наташе это, конечно, не могло.
— Бабник ты, — проворчала она, когда Семен закрыл за гостьей дверь.
— Я?! — поразился он.
— Ты, ты, — кивнула Наташа. — Баба тебе глазки строит, а ты и рад!
— Ты дура и все придумываешь! — Наконец он обнял ее по-настоящему. — Я же тебе говорил, у меня все родственники сумасшедшие. Хоть ты будь нормальной.
Наташе очень хотелось сказать, что… что ей не нравится, когда он смотрит на других женщин с веселым восхищением, и вообще…
Она ничего не сказала. Она знала, что очень ему нужна, хотя еще неделю назад не поверила бы, что такое может случиться за считаные дни.
Продукты в холодильнике кончались. Наташа сварила остатки пельменей, поставила на стол банку маринованных огурцов.
Кузя ткнулся носом в коленку. Наташа подула на пельмень, протянула собаке на ладони.
— Прекрати! — попытался пресечь это Семен, но Наташа не послушалась.
— Нужно сходить за продуктами.
В магазин они не сходили. Пролежали весь вечер, тихо переговариваясь. Он спрашивал, она отвечала. Она рассказывала про родителей, про детство, а сама вопросов не задавала. Семен не любил говорить про свою семью, а Наташа хотела, чтобы ему всегда было с ней хорошо.
* * *
Борис быстро оглянулся — холл был пуст, только сидевшая за стойкой девушка-администратор разглядывала что-то в своем телефоне.
Не хватало еще, чтобы его видели рядом с пьяной навязчивой бабой!
Ирена смотрела с веселой усмешкой. Тушь — или как это там называется у женщин — неопрятно размазана. Помада тоже.
Борис инстинктивно отодвинулся.
Она походила на нахохлившуюся мокрую ворону. Черная водолазка, черные брюки, черные волосы. В руках женщина держала темно-коричневый полушубок. Тот свисал на пол.
Она не была ни красавицей, ни уродиной.
— В командировке? — Кажется, ей нравилось играть роль роковой женщины.
— В командировке, — кивнул Борис.
— Угостите меня кофе.
— Я не люблю случайных связей, — усмехнулся он. — Я их избегаю.
— А я к вам в постель не лезу. — Она насмешливо развела руками. Полушубок сполз на пол почти полностью, Ирена подхватила его поудобнее.
Мимо прошла средних лет пара, не обратив на них внимания. Ирена посмотрела паре вслед. Глаза у нее были светлые, серые и казались неуместными на смуглом лице.
— Поезжайте домой, — посоветовал Борис.
Ирена прижала к себе темный мех, сжав губы, отвернулась от Бориса, а он неожиданно придержал ее за локоть.
Не то чтобы пожалел, а так… непонятно почему. Наверное, потому что выглядела она уж очень жалкой, и это чувство пересилило брезгливость.
Он, не оглядываясь, шагнул к лифту. Она поплелась за ним, как собачонка.
— Проходите. — Поднявшись на свой этаж, он отпер номер, пропустил Ирену вперед.
Из раскрытой дорожной сумки торчала белая рубашка. Борис дернул молнию, сумка приобрела более опрятный вид.
Ирена помялась у двери, повесила шубку в шкаф, прошла на маленькую кухню.
— Кофе не обещаю, — крикнул Борис. — Но чай есть.
Пакетики с чаем он заметил еще утром.
— Кофе тоже есть, — деловито откликнулась Ирена.
Когда он прошел на кухню вслед за гостьей, она уже включила чайник.
— Будете? — Она показала на пакетики кофе, лежавшие в маленькой вазочке.
— Я не пью растворимый кофе.
Он сел за стол и стал наблюдать, как она достает чашки.
— Вы женаты?
— Да.
— Давно?
— Нет.
— И у вас молодая жена?
— И у меня молодая жена. Но обсуждать ее мы не будем.
Ирена заварила ему чай, себе кофе.
— Красивая?
— Для меня да. Ира, мы не будем обсуждать мою жену, — напомнил он.
Ирена села напротив, обняла руками чашку.
— Она вам изменяет?
— Ира! — укоризненно протянул он.
Ирена отпила кофе, поморщилась.
— Мне мой благоверный изменял с первого дня до последнего.
— Надо было развестись.
— А другие что, лучше?
Сейчас глаза не казались светлыми и неуместными под черными прядями, сейчас они были цвета темного неба. Ей бы привести себя в порядок и начать нормально жить.
— Вот Роман у Светки надежный, но он уже занят.
— Работаешь?
— Нет. — Она улыбнулась и в упор посмотрела на Бориса.
— У тебя какое образование? — Борис удивился, женщина больше не вызывала брезгливости.
Неожиданно ему показалось, что она видит его насквозь. И это почему-то было приятно.
— Юридическое.
— Иди в адвокаты, — посоветовал он. — Живи. Жизнь одна, жалко ею не пользоваться. Надо с нормальными людьми общаться, а не в кабаках напиваться. Ты еще сто раз себе мужа найдешь. Нормального.
— Это среди уголовников, что ли? — засмеялась Ирена. — Или среди взяточников?
Ему тоже стало смешно. Лиза его умиляла, но он ни разу не рассмеялся от ее слов.
— Мой муж был обязан мне всем. — Ирена встала, вымыла чашки, свою и Бориса. Почему-то он этого не ожидал. — Он стал мэром только благодаря моему папе.
