— Любовь не всегда поддается осмыслению, — заметила Антонина.
Оксана задумалась. Антонина поставила грязные тарелки в мойку, а в чистые положила куриный шашлык.
— Дурам и стервам всегда везет!
— Тебе тоже повезет, — успокоила Антонина. — А Степа?..
Оксана помолчала, зажав вилку в руке.
— Мне казалось, у нас к свадьбе идет, — призналась девушка. — А потом как будто что-то случилось…
— Мне показалось, он на тебя ласково смотрит, — соврала Антонина. Она не видела, как смотрел на Оксану мужчина в незастегнутой куртке. Хорошо она видела только его спину.
— Мне тоже кажется, что я ему нравлюсь. Только… Раньше мы каждый вечер встречались, а потом он стал говорить, что занят. Встречаемся теперь когда раз в неделю, когда два.
— Наверное, он действительно занят.
— Сказал, что позвонит в ближайшие дни… Как вы думаете? — Оксана подняла на Антонину глаза. — Если бы я ему нужна не была, он стал бы обещать, что позвонит?
— Думаю, что не стал бы. — Антонина отвела взгляд. Ей опять стало до смерти жаль девчонку.
Маше она посоветовала бы сейчас только одно — немедленно послать этого Степу куда подальше.
— Вот и я так думаю. Если бы я была ему не нужна, он мне так и сказал бы. Правда?
— Правда.
Антонина поднялась, поставила на стол вазу с фруктами. Вазу подарил Михаил лет десять назад. Она была вся в мелких розочках и Антонине ужасно нравилась.
— Ты как с ним познакомилась?
— Он как-то заходил, отопление проверял. Давно, еще когда не все жильцы въехали. Он тогда такой веселый был, мы с ним смеялись все время. А в последние дни мрачный ходит.
— Ну… Мало ли какие обстоятельства могут быть у человека.
— Я понимаю. Я к нему не пристаю.
— Правильно. — Антонина помолчала и осторожно спросила: — Он москвич?
— Нет. Квартиру снимает. Как и я. Да мне и не нужно, чтобы обязательно москвич был. Я же не Лизка!
Антонина включила чайник, достала пакетики с чаем.
— Оксана, Степан женат?
— Нет, — девушка ответила быстро и уверенно.
— Ты это точно знаешь?
— Точно.
— Откуда?
— Степа сказал. — Она пожала плечами. — Я ему верю!
Чайник закипел. Антонина заварила чай.
— Ему незачем меня обманывать, правда?
На этот раз Антонина не ответила.
Темнело. За окном повалил густой пушистый снег. Снежинки были такие крупные, что казались ненастоящими.
* * *
Работа клеилась. Наташе так хорошо удалось передать проникающие сквозь листву солнечные лучи, что она отложила кисти и с удовольствием смотрела на недописанный пейзаж.
Позвонили в дверь. Наташа отперла соседке Ксюше.
— Почему не приходила так долго? — проворчала Наташа.
На самом деле она обрадовалась. Обычно соседка забегала почти каждый день, сообщала местные новости и мешала работать. Если бы не Ксюша, Наташе неделями было бы не с кем перекинуться парой слов. Если, конечно, не считать звонков родителям.
— Кирюшка приболел. — Ксюша прошла на кухню, по-хозяйски включила чайник. — Температуры не было, но я его дома подержала. Сейчас сходили к врачу, получили справку, я его в сад отвела.
Стало стыдно. Ксюша не показывалась несколько дней, а Наташа даже не удосужилась поинтересоваться, почему подруга не заходит.
— Рассказывай! — Подруга открыла полку, достала коробку с чаем.
Длинные Ксюшины волосы были небрежно сколоты в пучок, а казалось, что над прической поработал хороший парикмахер. Наташе нужно было часто поправлять волосы, чтобы не казаться только что вставшей с постели.
— Что рассказывать? — не поняла Наташа. То есть поняла, конечно.
— Почему тебя по вечерам не бывает? — Ксюша обернулась, посмотрела на Наташу.
Писаной красавицей подруга не была и косметикой пользовалась нечасто, даже реже, чем Наташа. Вместо косметики Ксюшу красило веселое лукавое выражение.
— Откуда ты знаешь? — засмеялась Наташа. По вечерам подруга никогда не заходила, в это время она была занята детьми и мужем.
— Откуда, откуда… Оттуда! Света у тебя по вечерам нет!
— Меня не бывает не только по вечерам, — вздохнула Наташа. — По ночам тоже.
— Гарик приехал? — Ксюша заварила чай, уселась напротив Наташи.
Наташа покачала головой — нет.
— Брат Виктора.
— Какого Виктора?
Наташа ткнула пальцем в стену, примыкающую к соседской квартире.
Ксюша посмотрела на нее с недоумением. Недоумение сменилось растерянностью.
— Ты не говорила, что знаешь брата.
— Я его и не знала. Теперь знаю. Мы с ним… дружим.
Ксюша задумчиво поводила пальцем по поверхности стола.
— Он вроде ничего мужик. Я с ним поговорила немного, когда Кузю отдавала.
— Ксюшенька, давай его не обсуждать!
— Наташа…
— Ксюша!
— А Гарик? — помолчав, все-таки спросила подруга.
— Да не знаю я ничего!
Наташе самой кто-нибудь объяснил бы, что происходит в ее жизни.
— Про убийство что-нибудь новое знаешь? — вздохнув, поинтересовалась Ксюша.
— Ничего. Но Семен все время об этом думает. Он уверен, что сам найдет убийцу, если полиция не сможет.
Подруга посидела еще минут пятнадцать, потом побежала по своим делам. Работать расхотелось. Наташа вымыла чашки, достала телефон, чтобы посмотреть почту, но тут аппарат зазвонил, и Семен буркнул в ухо:
— Я сейчас за тобой приеду.
— А твои больные? — удивилась Наташа.
— Грипп, — недовольно объяснил он. — Четверых принял, остальные от приема отказались. Хорошо, что ума хватило позвонить!
Наташа заглянула в холодильник, уныло оглядела пустые полки. Кроме пельменей и яиц в холодильнике не было ничего. У нее даже хлеба не было, несколько сомнительно пахнувших кусочков она утром выбросила в мусоропровод.
Наверное, она еще успевала сходить в магазин, но не пошла. Она сидела за столом и ждала, а когда он наконец позвонил в дверь, прижалась к мокрому от снега пуховику.
— Я тебе нужен? — Семен отодвинул ее и заглянул в глаза.
— Очень.
Он снова ее обнял, а потом отодвинул уже решительно и начал раздеваться.
— У меня ничего нет, кроме пельменей.
— Пельмени тоже хорошо.
