– А погреб можно? – я получала гораздо меньше, чем рассчитывала, – его недавно расширил маг земли, но этого нам недостаточно.
– Можно, но не нужно. При расширении кухни я могу зацепить пространство под полом, там же потолок в человеческий рост. Удачно, что потолки у вас разумной высоты, а не как во дворце. С высокими потолками работа сложнее и гораздо дороже.
– А на прочность дома это не повлияет?
– В ином случае я бы не предлагал. Обрушившийся дом очень сильно повредит моей репутации. Ну, так что, кладовку расширяем? Класса из нее не получится, но помещение для преподавателей – вполне. Я сейчас пройдусь ещё раз по дому, отмечу точки приложения силы. Только можно попросить ещё одну чашечку вашего напитка? Ух, бодрит!
– Конечно, сейчас передам вашу просьбу на кухню.
– Знаете, я слышал вашу беседу с фон Риштаром. И у меня есть кандидатура, если позволите. Ветеран, всю жизнь прослуживший в охране дипломатических миссий. Не маг. В столице ему работы нет, возраст, а сил и знаний столько, что преподавать самое то.
– Я готова рассмотреть все кандидатуры. Но почему к нам? Не лучше ли в той же Академии преподавать?
– Лучше, конечно. Он и пробовал, но ему отказали. Разные факторы сыграли свою роль, но основная — отсутствие дара. Работать в школах не хочет — никакой дисциплины, а менять правила ему никто не позволит, сами понимаете. А вы, кажется, не против наведения порядка и строгих правил.
– О, я только рада буду. Приводите, посмотрим, каков ваш знакомец с детьми.
За свежей порцией кофе, что принёс Корка-Риш, мы обсудили регламент и правила предоставления услуги. На момент работы Филиппа в доме не должно быть ни души. Организовать подобное без посторонней помощи будет трудно. День полуфабрикатов назначен, проводить реорганизацию до аврала я не видела смысла. Было бы логичней, если расширение пространства плавно перейдёт в ремонт. А значит, к тому времени, когда Филипп закончит свою часть работы, у меня на руках должен быть не только проект новой кухни, но и все необходимые материалы для ремонта. Одно утешало, полы перестилать не придётся. Сошлись на следующем: я заканчиваю свои планы с полуфабрикатами и готовлюсь к ремонту, а Филипп в это время работает по своему основному графику. Оговариваем точные сроки уже недели через полторы. Надеюсь, к тому времени вернуться наши путешественники. А обещанному потенциальному воспитателю дадут наши координаты, так что найдёт нас самостоятельно, в случае, если предложение его заинтересует.
Кандидат вакансией заинтересовался, о чем сообщил мне Филипп по “телефону”, и собирался к нам на разведку уже этим же вечером. Встречать гостя я вышла вместе с дедушкой Ульхом, в качестве моральной поддержки. Настроение было замечательным, предчувствия самыми хорошими, но наблюдательный дед мог увидеть то, чего я сама по неопытности не замечу.
Из рамки портала шагнул невысокий, стройный и подтянутый мужчина. Немолод, но всё ещё гибок и силен, мягкостью движений напоминая пожилых китайских ушуистов. Его темный костюм был явно форменным, но без каких-либо шевронов и знаков отличия. Еще до того как я успела его поприветствовать, мужчина широко улыбнулся и шагнул навстречу Ульху.
– Летун, бродяга, живой! – два пожилых мужчины крепко обнялись, похлопывая друг друга по спинам. – Как я рад тебя видеть!
– Гевин Саламандра, – Ульх радостно топорщил усы в улыбке. – Я тоже рад!
– Так вот, значит, где ты осел!
Гевин внимательным взглядом обвел территорию усадьбы.
– Ты знакомься, это управляющая наша, Эмилия фон Риштар, – пожилой мужчина поцеловал мне кончики пальцев на руке, приводя в смятение. Дед бормотал что-то вроде “старый ловелас”. – Эмилия, – продолжил он, обращаясь уже ко мне, – это мой сослуживец, специалист от богов, кавалерист, каких мало! Если возьмётся за наших оболтусов, то считай – повезло. Быстро тут порядок наведет! В охрану дипмиссий кого попало не берут.
В столовой, где по вечерам занимались своими хобби любители рукоделия, на подоконнике стояли незаконченные фигурки деревянных воинов. Гевин внимательно изучил “солдатиков”, перебирая их в руках и рассматривая все нюансы, после чего достал из кармана нож, уселся на ближайший стул и начал что-то поправлять уверенными скупыми движениями. Ульх был доволен как никогда прежде, а Пепел, один из любителей резьбы по дереву, несмело подошел ближе, внимательно вглядываясь в действия гостя.
– А в книге кокарда круглая нарисована, а вы овальную сделали, – удивился ребенок.
– Покажи, – спокойно просит Гевин, – а, ну так понятно. Это ж форма старого образца, уже два года как у кавалеристов кокарды овальные.
– А вы кто? – вездесущий непосредственный Амирчик не мог пройти мимо нового человека. – Друг нашего дедушки, да? Мы видели, как вы обнимались!
– Учить вот вас хочу, если леди управляющая позволит, – поддержал беседу Гевин, не прекращая орудовать ножом.
– А чему учить будете? – встревает заинтересовавшийся Пепел.
– А есть пожелания?
– Приёмам всяким, чтоб не задирали деревенские, а ещё ножи метать, – отвечает Пепел, оглядываясь и ища поддержки у подтянувшихся поближе ребят. – Нам уже показали несколько приемов, но они не у всех получаются.
– Ну, раз так, то надо учиться непросто кулаками махать, а изучать тактику и стратегию. Сложно это, не всякий справится. Вот вы сможете?
Пока столовая сотрясалась от громогласных “Да!”, “Сможем”, “Научите”, я переключилась на дедушку Ульха, понимая, что вникать в типичный мужской разговор желания нет.
– Дедусь, где разместим вашего друга? В доме место подыскать или к себе в сторожку пригласите?
– Пока что к себе, нам есть о чем поговорить, а тут ушей слишком много. А уж потом видно будет.
Новый сотрудник живо влился в наш небольшой коллектив. Помимо Ульха, быстро поладил с Василой, что неудивительно – в таком возрасте небольшая разница в годах роли не играет. У каждого из них за плечами огромный житейский опыт. Помощь в размещении нового гостя в сторожке, что больше походила на отдельный небольшой домик, плавно перетек в дружеские посиделки на кухне, на которых наш дедусь немного разоткровенничался. Видимо, старый товарищ разбудил в нем ностальгию.
– Родился я в поместье, где разводили призовых скакунов. С детских лет работал в конюшнях. Магии во мне не было, но конюший его сиятельства, приметил, что лошади при мне спокойнее, жеребые кобылы ластились ко мне, как кошки, а жеребцы охотно давали себя взнуздать. Вот такой у меня был талант. Я всегда понимал, что коню нужно, чуял, где болит и когда конь встревожен. Тот старый конюший и присоветовал мне попытать счастья в королевской кавалерии.
– И правильно советовал! Для деревни ты был слишком смышлен, – поддакнул Гевин.
– Почему был? – перехватывает нить беседы Васила. – Он и сейчас ещё ого-го!
Дед улыбается в ответ на незатейливый комплимент, погладив Василу по плечу и приглаживая усы, продолжает рассказ.
