Книга Испания для королей, страница 31. Автор книги Виктория Холт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Испания для королей»

Cтраница 31

Пищи он потреблял не больше, чем было необходимо для поддержания жизненных сил. За пределами монастыря он путешествовал исключительно босиком, с каменными веригами на ногах. Вид его сбитых, окровавленных ног доставлял ему такое же удовольствие, какое получали иные мужчины и женщины, разглядывая в зеркале свои изысканные костюмы и украшения.

Своим суровым образом жизни он гордился не меньше, чем светские франты гордились успехами на каком-либо мирском поприще.

Родился он почти шестьдесят лет назад в городке Торквемада (получившем название от латинского turre cremata – сожженная башня), что в Северной Кастилии, неподалеку от Вальядолида.

Уже в раннем детстве Томас завоевал известность своей беспримерной набожностью. Его дядя, кардинал де Сан-Систо Хуан де Торквемада, был выдающимся теологом и автором многих литературных сочинений на религиозную тему.

Томас знал, что его отец, Перо де Торквемада, желал, чтобы его единственный сын, поскорее женившись, взял на себя заботы по приумножению их семейных владений и продолжению древнего рода.

Гордость и самомнение были фамильными достоинствами их клана, и юный Томас в полной мере унаследовал эти похвальные качества. Вероятно, они-то и сказались на его решимости пренебречь волей отца и начать жизнь, призывавшую его отнюдь не к вступлению в брак, но монашескому обету и строжайшему целибаду.

Так еще ребенком Томас стал доминиканцем. С какой радостью отказался он от всех перспектив, которые сулило ему отцовское состояние и положение в обществе! С каким наслаждением поменял изысканные наряды на саржевый балахон, до крови натиравший его еще детскую кожу! Впрочем, этого ему показалось мало, и вскоре он поддел под балахон власяницу, которую лишь недавно начал ненадолго снимать с себя – из опасения, что причиняемые ею неудобства становятся привычными, притупляют восприимчивость к страданиям.

Он стал настоятелем монастыря Санта-Круз, однако слухи о его суровом образе жизни к тому времени уже достигли двора, и король Генрих Четвертый почти сразу назначил его духовником своей сестры Изабеллы.

Сначала он отказался – жить при изнеженном кастильском дворе ему вовсе не хотелось. Но через некоторое время он понял, что в светском обществе его будут искушать такие дьявольские силы, каких и в помине не было за высокими стенами монастыря Санта-Круз. Следовательно, только там ему будет дано испытать истинную радость победы над злом, над всевозможными грехами и соблазнами.

Юная Изабелла оказалась прилежной ученицей. Более того, во всей Испании едва ли нашлась бы хоть одна другая принцесса, равная ей в желании перенять взгляды своего духовного наставника, научиться у него христианским заповедям и добродетелям.

Она была довольна своим духовником, ему тоже не приходилось жаловаться на нее.

Он рассказал ей о своем великом желании увидеть торжество христианства во всей Испании и однажды в порыве чувств попросил ее встать на колени и обещать, что в свое время, придя к власти, она обратит Кастилию в католичество.

Поддавшись его настроению, она дала клятву при первой же возможности воплотить в жизнь заветы своего учителя.

Теперь Томасу Торквемаде казалось, что такая возможность ей вскоре предоставится.

Торквемада высоко ценил достоинства новой королевы. Она, в свою очередь, восхищалась его набожностью, уважала его жизненные принципы. При дворе, где ее окружали льстецы и подхалимы, он и вправду был заметной фигурой.

В монастырь он вернулся, преследуемый подспудной мыслью: сейчас, когда Кастилия избавилась от ужасов гражданской войны, настало время подвергнуть серьезной проверке религиозную жизнь страны, и добиться этого можно только одним способом – учредить в Кастилии инквизицию. Не такую, какая существовала в прежние годы, не возрождать старую организацию, а основать новую – которая будет полностью подчиняться людям, вроде него самого и его сподвижников, единомышленников из доминиканского ордена.

Однако в размеренное бытие Томаса Торквемады вторглись новые проблемы, и он ненадолго отвлекся от своих планов. Вот потому-то он и молился так горячо и страстно, стоя на коленях в своей скромной келье. Дело в том, что он совершил проступок: позволил себе предаваться удовольствиям, забыв о своем призвании, о своем святом долге.

Недавно в Сеговии умер некто Фернан Нуньес Арнальт, перед смертью назначивший Торквемаду своим душеприказчиком. Арнальт был человеком богатым, и значительную часть своего состояния он передал церкви, на строительство монашеской обители в Авиле, которую пожелал назвать монастырем святого Томаса.

Томас Торквемада с превеликим удовольствием приступил к выполнению последней воли покойного. Однако, проведя достаточно времени со строителями и архитекторами, он обнаружил в себе самом незаурядные способности к рисованию и разработке различных архитектурных проектов – настолько незаурядные, что в конце концов это показалось ему подозрительным. Как-никак, они отвлекали его от мыслей о христианском будущем Кастилии. Мало того, возня с чертежами и наблюдение за ходом строительных работ доставляли ему наслаждение – приводили его в состояние блаженства, которые он всегда относил к числу сомнительных благ, придуманных лодырями и бездельниками, пытающимися хоть как-то оправдать свои греховные побуждения. В человеческое, земное счастье он не верил, а потому, вспомнив о днях, отданных строительству монастыря, не на шутку встревожился.

Он пренебрег своими обязанностями в Санта-Крузе, почти перестал думать о необходимости заставить каждого кастильца соблюдать требования христианской религии, почти не вспоминал о множестве людей, дерзко называвших себя христианами и тайком проповедовавших самое оголтелое, самое кощунственное иудейство! Эти грешники взывали о немедленной расправе над ними, а он, избранный слуга Господа и Его святых, занимался такими пустяками, как укладка каменных глыб друг на друга, вычерчивание контуров будущего сооружения, отделка всех его колонн, капителей и куполов.

Ударив себя в грудь, Торквемада закричал:

– Пресвятая Матерь Божья, не дай рабу Твоему навсегда погрязнуть во грехе!

Ему следовало назначить себе какое-нибудь наказание. Однако годы самоистязаний сделали его бесчувственным к тому, отчего страдало его тело – как же он должен был поступить в этой ситуации? К тому же у него все еще были кое-какие сомнения в целесообразности новой эпитимьи.

– Ведь монастырь-то будет возведен во славу Божью, – успокоившись, пробормотал он. – Такой ли уж это грех – построить здание, в котором люди будут жить духовной жизнью, уйдя от мирской суеты и по мере сил стараясь приблизиться к Небу? Такой ли уж это грех?

Ответ напрашивался сам собой.

– Грех – поддаваться земным влечениям. Грешно получать удовольствие. И ты, Томас Торквемада, не устоял перед этим пороком. Ты строил статуи, ваял каменных идолов – и они нравились тебе, манили к бумаге, как распутные женщины влекут к себе иных мужчин.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация