Я не раз сталкивалась с парнями вроде него, с такими, кто не понимает смысла выражения «личное пространство», кто считает, что имеют на тебя права, если ты просто посмотрела на них в спортзале. Обычно они отступали, как только понимали, что им меня не запугать. Оставалось надеяться, что Рик был таким же.
Когда я выезжала из гаража, телефон запиликал в сумочке от входящего сообщения. Я не стала его доставать, потому что улицы заполонили машины и требовалось все мое внимание, чтобы ни в кого не врезаться.
Поездка домой оказалась изнуряющей, но привычной. К тому времени, как я зашла в квартиру, небо потемнело, а солнце почти село. Стянув плащ с плеч, я положила его на спинку стула, а сумку опустила на стол. Дойдя до холодильника, вспомнила про сообщение. Вернувшись к сумочке, я достала телефон и разблокировала экран. И еле удержала сердце в груди. Сообщение пришло от Ника.
«Готова поиграть вечером?»
Я оцепенела на несколько мгновений и просто пялилась на телефон, пока экран не потух. Видимо, сегодня Рис собирает всех поиграть, и Ник снова пригласил меня, но я…
У меня не было настроения идти туда и притворяться, что все в порядке, потому что это не так. Я прижала вторую руку к низу живота, но тут же одернула себя. Как вообще эта мысль пришла мне в голову?
Если бы я сейчас увидела Ника, то тут же выпалила бы ему все, хотя еще сама не готова к этому разговору. Неважно, правильно это или нет, но это правда. Я еще не осознала, что беременна, и уж точно не стоило с кем-то говорить об этом сейчас. Тем более с Ником, потому что это будет трудный разговор.
Если он вообще состоится.
Я не ответила Нику.
И он больше не писал мне.
* * *
Оставшаяся часть недели прошла без потрясений, если не считать того, что штаны, которые раньше свободно висели на мне, сейчас обтягивали мои бедра, но это могло оказаться простой паранойей. Ну и, конечно, не считая Рика. Хотя он, казалось, внял предупреждению и больше не приближался ко мне после того отвратительного случая с лифтом.
Я все еще не смирилась с тем, что происходило внутри меня.
В пятницу вечером я написала Рокси, что не приду на воскресный завтрак, потому что уеду из города. И не обманула ее. Ранним субботним утром я вышла из квартиры и три часа ехала до дома мамы. Я предупредила ее о приезде, но не рассказала, почему решилась на это.
Мне нужно было… Нужно было поговорить с ней, но не хотелось делать это по телефону. Я даже не рассматривала этот вариант.
Мама жила в месте, где прошло мое детство, и она никогда не покинет этот двухэтажный дом в колониальном стиле в Ред-Хилл в Мартинсберге. В нем слишком много воспоминаний.
Я приехала около одиннадцати. На подъездной дорожке все еще красовалась трещина, хотя мама последних три года говорила, что починит ее. Но мне не верилось, что это произойдет в ближайшее время.
Я сидела в машине и пыталась собраться с силами, пока взгляд порхал по фасаду. На двери висел осенний венок.
В детстве мама часто наклеивала на окна привидений и ведьм перед Хеллоуином.
Я уже не была маленькой девочкой. Это очевидно.
Я заглушила двигатель и подхватила сумочку и рюкзак с вещами, который упаковала, потому что планировала переночевать здесь. Выбравшись на яркое солнце, пошла по тропинке, вдоль которой росли густые кусты остролиста.
Не дожидаясь стука, мама распахнула передо мной дверь, и, несмотря на охватившие меня переживания, на лице появилась широкая улыбка.
– Мама.
Она стояла в дверях с бело-коричневым шариком-непоседой в руках, который делал все возможное, чтобы спуститься на пол. На ее шее поблескивала цепочка, которую она не снимала годами, с папиными жетонами.
– Мне стало интересно, собираешься ли ты зайти или так и просидишь в машине весь день.
Смеясь, я зашла в дом и обняла ее одной рукой вместе с псом, который согрел мою холодную кожу.
– Не так уж долго я там просидела.
Она выгнула темную бровь и опустила пса.
– Ну-ну.
Уронив сумочку и рюкзак на пол, я подхватила маминого джек-рассел-терьера по кличке Локи. Ему прекрасно подходило это имя. Маленький песик извивался от радости в моих руках и секунды три старательно меня выцеловывал, потом начал ерзать, пытаясь вырваться на свободу.
Оказавшись на полу, Локи понесся через холл на свое место и прибежал обратно. Оббежав меня кругом, он вновь умчался, но, когда вернулся, из его пасти свисала черно-полосатая тигрица. Я покачала головой.
– Я испекла твой любимый кекс, – направляясь на кухню, сказала мама.
Я последовала за ней, вдыхая знакомый аромат яблок и корицы, с легкой ноткой ванили.
– Фунтовый кекс
[4]?
Она оглянулась через плечо и подмигнула.
– Угадала.
Желудок радостно заурчал.
Мама всегда двигалась быстро, словно ей не хватало времени, чтобы все успеть. Из-за этого казалось, что она намного моложе пятидесяти. Она родила меня и вышла замуж в двадцать четыре года. Это напомнило мне о том, что мне сейчас было двадцать три, и я…
Почувствовав, как пересохло во рту, я тут же отбросила эту мысль. Я очень походила на маму. Только ее черные волосы были коротко подстрижены и едва достигали плеч, а в уголках васильковых глаз и возле губ собрались тонкие маленькие морщинки. Она была чуть ниже меня, поскольку рост мне достался от папы, но это не умаляло ее красоты.
Я знала, что вокруг нее вились мужчины и старше, и моложе нее, но она ни с кем из них не встречалась и даже не думала об этом.
Любовь, которую разделили мои родители, бросала вызов реальности.
Фунтовый кекс охлаждался на разделочном столе возле плиты. Когда мама взяла нож, я почувствовала, как рот наполняется слюной.
– Как поездка? – разрезая кекс, спросила она. – Доехала без проблем?
– Все хорошо. – Я села за кухонный стол, за которым проходили все наши ужины. – Добралась бы и быстрее, если бы не пробки.
Мама поставила передо мной тарелку и положила вилку. Через секунду рядом с ними появился стакан молока, и на меня внезапно нахлынули воспоминания о том времени, когда ни о чем не приходилось беспокоиться. Слезы подступали, и я старательно сдерживала их, отламывая себе кусочек кекса. Мама села рядом со мной, держа в руках чашку кофе. Через мгновение ей на колени запрыгнул Локи.
– Я удивилась, когда ты сказала, что приедешь. Не ожидала увидеть тебя до Дня благодарения.
Так как мой рот был наполнен вкусным кексом, я пожала плечами.
Мама смотрела на меня и потягивала кофе, стараясь не потревожить пса, который свернулся у нее на коленях. Я сосредоточилась на кексе, но прекрасно понимала, что она все поймет, просто наблюдая за мной. Она читала меня так, словно все мои секреты были написаны на лбу. Мама быстро поняла, что не все в порядке. Я знала, что она не станет ходить вокруг да около, тратя время на пустую болтовню.
