Обычно, если мне хотелось пошалить с парнем, мы точно не сидели на диване и не смотрели фильмы. Это оказалось впервые, и мне понравилось. Нет, не так. Я наслаждалась этим.
Тело Ника источало тепло, которое просачивалось в меня. Как только я перестала грызть крекеры, то поняла, что склоняюсь к нему. Не специально. В какой-то момент я оказалась прижата к его левому боку, а его левая рука лежала на спинке дивана.
И это ощущалось… правильно.
Через какое-то время мои веки стали слишком тяжелыми, и я не смогла больше держать их открытыми. Так что решила ненадолго прикрыть их, но прекрасно понимала, что засыпать на Нике – не самая хорошая идея. Вот только когда я прижалась к нему, мне стало комфортнее, чем когда-либо, и я провалилась в спокойный сон.
Глава 16
Комфортное, не обжигающее тепло окутало мое тело. Я медленно просыпалась, но паутина сна не отпускала даже после нескольких попыток проморгаться. Посмотрев на телевизор, я тут же нахмурилась. Громкость была отключена, а на экране крутилось какое-то странное информационное объявление. Тусклый свет просачивался в окно.
Что за?..
В тот момент я поняла, что лежала не одна. Дыхание застряло в горле, когда на меня обрушилась реальность. Я лежала, свернувшись калачиком на боку и прижимаясь к твердому теплому телу.
К Нику.
О боже, я вспомнила, как заснула на диване. Но тогда я, честно, даже не думала, что он останется. Ник вытянулся позади меня, не очень удобно изогнувшись. Такому высокому парню, как он, на диване явно было тесно.
Однако он все же лежал на нем, а его рука прижималась не к моему бедру, а к низу живота. В тусклом рассветном сумраке я смотрела на нее в немом удивлении. Он специально положил ее туда? Этот жест казался защитным и мужским. Или он сделал это неосознанно, во сне?
В любом случае я была поражена. Тут же все затрепетало внутри там, где лежала его рука, и растеклось теплой волной ниже. В горле и груди что-то сжалось. Как было вечером, когда он прикоснулся к моему животу, чтобы почувствовать ребенка. Это потрясло меня и мое… мое существо до самого основания. Совместив это все с тем, что Ник рассказывал о своем дедушке, я поняла, что ошибалась в нем. Словно отыскала некоторые кусочки пазла и поставила их на место. Некоторые, но не все.
Я смотрела на руку Ника и осознала одну важную вещь: он будет великолепным отцом. Я не очень много знала об этом парне, но то, что он сделал и чем пожертвовал ради дедушки, не оставляло сомнений, что и к отцовству он будет относиться так же. Не говоря уже о том, что он не видел ничего жертвенного в своей заботе о дедушке. Он был хорошим человеком… замечательным.
От этих мыслей напряжение, которое я ощущала в плечах и спине, с тех пор как узнала, что беременна, стало медленно ослабевать. Это напоминало пробуждение ото сна. Что бы ни случилось между мной и Ником, он всегда будет рядом… из-за нашего ребенка. Я не буду одинока.
В то же время я понимала, что не хочу, чтобы он был просто отцом моего ребенка. Мне хотелось отыскать остальные кусочки пазла и собрать его. Узнать, как будет ощущаться его поцелуй, узнать, как он на самом деле… занимается любовью. Эта внезапная потребность была, скорее, физической.
Я хотела, чтобы Ник значил для меня что-то большее, а я – для него.
Да, нас свела вместе беременность, но это не означало, что она должна оставаться единственной причиной.
Я осторожно отодвинулась и перевернулась на спину. Его рука осталась там же, где и была – внизу моего живота, но при этом не давила. А через мгновение его большой палец стал выписывать круги. Очень медленные и очень точные круги чуть ниже моего пупка.
Ник проснулся.
Я приподняла подбородок и посмотрела в его сонные светло-зеленые глаза. Мой пульс ускорился, когда он продолжил поглаживать большим пальцем мою кожу, но теперь выписывал полукруги. Я сделала глубокий вдох, так как мое тело начало откликаться и реагировать на эту близость. Соски напряглись и уткнулись в мягкие чашечки лифчика. С каждым вдохом возбуждение нарастало, и я прекрасно осознавала это.
– Доброе утро, – сказал Ник хриплым ото сна голосом.
Я еле слышно ответила на приветствие. Всем моим вниманием завладел он. Легкая щетина покрыла его лицо. Волосы растрепались и торчали во все стороны, а озорная улыбка на лице придавала мальчишеский вид.
Постаравшись отбросить лишние мысли, я поразмыслила, что сказать, и в итоге выпалила очевидное:
– Я заснула.
– Точно. – Веселье наполнило его глаза, и он покрутил головой из стороны в сторону, чтобы размять шею.
– А ты остался.
Его взгляд медленно скользнул по моему лицу.
– Точно. Тебе было так тепло и уютно, что не хотелось уходить. Ты злишься?
– Нет. – Как раз наоборот. – Я не собиралась засыпать.
– Все в порядке. Мне даже понравилось.
Мое сердце заплясало в груди.
– А как же твой дедушка?
– Я написал сообщение сиделке, и она осталась с ним. Думаю, ей нужны деньги, потому что ее это очень обрадовало.
Я опустила глаза.
– Надеюсь, это обошлось тебе не слишком дорого?
– Не слишком.
Вряд ли он говорил правду. Профессиональные сиделки брали немалые деньги за свои услуги, но меня радовало, что он остался. Очень радовало.
– Кстати, – протянул он, – ты храпишь.
Я тут же посмотрела на него.
– Что?
– Да, – он ухмыльнулся. – И звук напоминал детскую бензопилу.
– Я не храплю!
Он спрятал взгляд за ресницами.
– Тебе-то откуда знать? Ты же спишь.
Я открыла рот, чтобы возразить, но он был прав: откуда мне знать? Я никогда не спала с парнем, даже с тем, с которым встречалась в школе. А соседка по общежитию в университете всегда спала с берушами. Боже, может, именно поэтому она их и вставляла?
– Я действительно храплю?
Он с серьезным лицом смотрел на меня, но через пару секунд заулыбался.
– Нет. Ты не храпишь. Я соврал.
– Ты задница! – Я скривилась и шлепнула его по руке. – Боже, я подумала, что действительно храплю как бензопила.
– Как детская бензопила, – поправил он.
– Неважно, – борясь с улыбкой, пробормотала я.
С непринужденной улыбкой он поднял руку с моего живота и, подхватив прядь моих волос, которая выбилась из косы, убрал ее с моего лица.
– Да ладно, ты бы знала, если бы храпела. Какой-нибудь парень сказал бы тебе.
– Я никогда не спала с парнем, – призналась я. – Так что и узнать было не от кого.
Он опустил руку и снова положил ее на мой живот.
