– Я даже сделала домашнее задание.
– Когда? Сегодня утром? – Он потянул меня ко входу.
Ухмыльнувшись, я последовала за ним через парковку.
– Нет.
– Прошлой ночью после моего ухода?
Я засмеялась.
– Возможно. – Он сжал мою руку, и в груди снова затрепетало. – Я потратила на это почти час. Любой, кто прочитает это, узнает меня лучше, чем моя мама.
Ник усмехнулся, когда мы подошли к двери. На стекле висели вырезанные из цветного картона птички. Они были разрисованы пальчиковыми красками, и я почувствовала, как сжался живот от осознания того, что когда-нибудь и на моем холодильнике будет такой рисунок.
Мне одновременно хотелось плакать и смеяться, прыгать от счастья и спрятаться под одеялом.
Мы быстро отметились в регистратуре и заняли свои места. Я огляделась по сторонам и, куда бы ни посмотрела, везде видела беременных женщин. Этого и следовало ожидать, но, кажется, я никогда не встречала столько будущих мам в одном месте.
Все были на разных сроках.
У блондинки напротив меня живот лишь слегка растягивал бледно-голубой свитер. Около окна регистратуры стояла брюнетка и писала что-то в блокноте. Ее щеки раскраснелись, а живот казался небольшим, словно ей предстояло еще ходить несколько месяцев. Рядом со мной сидела женщина, которая выглядела так, словно сейчас родит посреди зала ожидания. Ее живот был размером с два баскетбольных мяча.
– Знаешь, – прошептал мне на ухо Ник, – это прозвучит странно, но когда я представляю тебя с таким животом, то нахожу это невероятно сексуальным.
Я медленно повернулась к нему и улыбнулась.
– Серьезно?
– Да, – подмигнув, ответил он. – И я с нетерпением жду этого.
– Почему? – прошептала я.
Уголок его губ дрогнул от улыбки.
– Потому что это будет мой ребенок… – Он положил руку мне на живот поверх куртки. – Здесь, и это безумно заводит.
Ого. Ничего себе.
Я отвернулась от него, и тут рядом с моей соседкой, потиравшей раздутый живот, села еще одна женщина. Новенькая выглядела так, словно была готова поспорить за возможность первой родить ребенка прямо здесь. Судя по всему, они прекрасно знали друг друга, потому что тут же заговорили. Я старалась не подслушивать, но ничего не могла поделать.
– Как твои отеки, Лорейн? – спросила новенькая.
Скривившись и поморщившись, она едва подняла ногу. Я тут же опустила взгляд. Ее ноги. Они так распухли, что она сидела в шлепанцах, хотя на улице было градусов пять, не больше.
Ужас.
– Стало получше, – ответила она.
Что? Получше? Я быстро отвернулась, а вторая женщина начала жаловаться на то, что не могла снять обручальное кольцо. Ник откинулся на спинку стула и положил одну руку мне за спину. Рядом с блондинкой напротив нас сел ее парень или муж, и они с Ником почему-то кивнули друг другу. Оглянувшись, я увидела, что брюнетка у стойки в открытую пялится на Ника.
И тут же поджала губы.
– Это последний, клянусь, – сказала подруге Лорейн. – Если Адам попытается одарить меня еще одним ребенком, я просто оторву ему яйца.
Ник поджал губы и посмотрел на потолок.
– Упс.
Я незаметно пихнула его локтем, и его губы дернулись.
Повернувшись ко мне, он опустил голову и поцеловал меня в висок. Отекшие ноги и кастрация тут же забылись, а в груди не только затрепетала, но и закружилась бабочка. Брюнетка, наблюдавшая за нами, вздохнула.
Вскоре нас позвали в кабинет, где на меня обрушились вопросы, те же самые, на которые я писала ответы в анкете. Слава богу, Ник пришел со мной, потому что треть из всего этого предназначалась ему.
Когда у меня начались месячные? Мне было неловко говорить об этом, а Ник и вовсе уставился на дверь. Какие у меня привычки? Есть ли какие-то генетические заболевания? Хотели бы мы провести тестирование на эти заболевания?
Я неуверенно покосилась на Ника, который сидел на маленьком пластиковом стульчике.
– Ты… ты как хочешь?
– Думаю, это не повредит. – Он вытянул свои длинные ноги и скрестил их в лодыжках. – Давай сделаем это.
– Хорошо, – согласилась я, еле сдерживаясь, чтобы не начать раскачивать ногами на кушетке.
Медсестра улыбнулась.
– Мы возьмем кровь, когда вы будете сдавать другие анализы, но результаты придут только через несколько дней.
Вопросы вновь продолжились. Я забеременела впервые? Какие лекарства я принимала? И еще пара миллионов вопросов. Когда медсестра наконец закончила, то мне показалось, что она устала не меньше меня.
– Если хотите, доктор Коннелли сможет не только провести осмотр, но и сделать УЗИ, а еще попытается сфотографировать вам ребенка.
Сердце чуть не выпрыгнуло из груди.
– Да, мне бы этого хотелось.
– Тогда давайте я возьму у вас кровь и отправлю ее в лабораторию, – предложила медсестра.
Она начала готовиться к процедуре, а я не могла сдержать улыбки, потому что Ник так внимательно разглядывал пол, словно обнаружил там что-то интересное. Только после того, как она слила у меня как минимум литра три крови и отдала мне халат, он поднял глаза. Кажется, его лицо слегка позеленело.
– Доктор Коннелли скоро придет, – сообщила медсестра и вышла из кабинета.
Ник перевел взгляд с двери на меня, и на его лице отразился интерес.
– Это тот момент, когда ты раздеваешься?
Спрыгнув с кушетки, я сняла туфли.
– Это тот момент, когда ты пытаешься притвориться, что не собирался сейчас упасть в обморок.
Он чуть запрокинул голову и прислонился к стене, рассматривая меня сквозь ресницы.
– От уколов у меня мурашки по коже.
– Вилли
[8]? – Я покачала головой и начала раздеваться. – Разве не так маленькие мальчики называют свой пенис?
– Если и так, то мой Вилли сейчас очень радуется тому, что я вижу.
– О боже. – У меня вырвался смешок. – Кажется, не стоило звать тебя с собой.
Улыбка медленно расплылась на его губах.
– Нет, очень даже стоило.
Переодевание в больничный халат оказалось необычным опытом. Пришлось долго убеждать Ника, что мне не нужна его помощь, но я все равно чувствовала его обжигающий взгляд, словно прикосновение, которым он провожал каждое мое движение.
Ожидая доктора, мы болтали. Я рассказала ему, что видела Брока. А он мне – о передаче, на которую наткнулся посреди ночи на канале History, и теперь хотел посмотреть весь сезон. Мне нравилось это – такие бессмысленные разговоры. Теперь так было всегда с ночи Хеллоуина.
