В следующие выходные я помогала Нику по дому. Мы перебрали вещи его дедушки, оставляя из них те, с которыми Ник не хотел расставаться.
Весной в воздухе всегда витает обновление, вот и нас с Ником оно охватило. Мы распахнули окна, пуская свежий воздух летать по комнатам. Казалось, все меняется и открывается миру. Запаковывая коробки с одеждой дедушки, которые надо было убрать, мне казалось, что я складываю туда чувство вины и боль. С каждым днем мне становилось все легче справляться с потерей ребенка, принять, что в этом никто не виноват, и двигаться дальше. В чем-то это напоминало уборку комнаты дедушки Ника. Казалось, что ты делаешь шаг вперед, но на самом деле отступаешь на пять назад. Иногда бывало очень сложно принимать боль и не поддаваться воспоминаниям и размышлениям о будущем.
Как и ожидалось, врач на приеме после выкидыша не дал никаких ответов, почему это произошло, и никаких гарантий, что это не произойдет снова. Так что никто не знал, чего ждать от моей второй беременности. Это было сложно принять. Я вспоминала об этом не каждый день, но бывали моменты, когда просто застывала от неуверенности. Смогу ли я родить ребенка? На этот вопрос не было ответа. Но я продолжала говорить себе, что все будет хорошо, даже если не смогу этого сделать.
Как сказал Ник, главное – что мы были вместе. Только это было важным.
Он сомневался, что сделать с комнатой деда: превратить ее в гостевую комнату или во что-то еще.
Встав перед перестеленной двуспальной кроватью, я взяла его под руку и наклонилась к нему.
– Тебе необязательно принимать решение прямо сейчас.
– Да, ты права. – Он повернул голову и, опустив подбородок, провел губами по моим грязным и, возможно, пыльным волосам. – Но думаю, что оставлю ее такой, какая она сейчас. Его спальней.
Я обвела взглядом комнату. На опустошенном комоде в ряд выстроились фотографии деда, словно маленькие солдаты воспоминаний. Мне нравилась идея оставить эту комнату в таком виде, в каком она находилась.
– Согласна.
– Спасибо за помощь. Я действительно ценю это. – Ник высвободил руку, потом наклонился и, взяв мою ладонь, поднял ее. – Но ты такая грязная.
Я улыбнулась ему в ответ.
– Ты тоже, малыш.
– Тогда, думаю, нужно исправить это.
Мое тело с радостью поддержало это предложение. Ник вывел меня из комнаты и повел вниз, в свою спальню недалеко от кухни. Он старательно раздевал меня, только на это потребовалось больше времени, чем обычно. Но я нисколько не расстроилась из-за этого. Кажется, еще до того, как Ник включил воду и ванную заполнил пар, он поцеловал каждый сантиметр моего тела. А все только начиналось.
– Я люблю твои губы. – Он поцеловал меня. – И эти щеки. – Его губы проложили путь туда. – И эти глаза. – Он поцеловал лоб и начал спускаться вниз. – Люблю твою шею.
– Шею? – Я хрипло рассмеялась.
– Ага. И твои лопатки. – Он поцеловал меня в ключицу.
– Ты такой странный.
– Я так сильно люблю тебя.
Сердце сжалось. Как всегда, когда я слышала эти слова.
Он поклонялся каждому сантиметру моего тела. А когда обхватил губами сосок и втянул его в рот, то с моих губ сорвался хриплый стон, который возбудил еще сильнее.
– И я просто обожаю их.
Я возбудилась так сильно, что было даже больно.
– Боже.
Мы долго пробыли в душе, но всего лишь несколько минут потратили на то, чтобы действительно помыться. Когда мы только зашли в него, моя спина тут же оказалась прижата к плитке, а Ник на коленях вырывал у меня тихие стоны. Мои ноги ослабли, а тело все еще дрожало от сильнейшего оргазма, когда он встал передо мной. Вода стекала по его бронзовой коже, а зеленые глаза смотрели на меня собственническим, всепоглощающим взглядом, когда он проник в меня.
Он погрузился полностью, даря мне невероятные ощущения, но при этом очень нежно держал меня, даже когда его тело напряглось. Наши глаза находились на одном уровне, бедра к бедрам, грудь к груди.
– Боже, ты ощущаешься так хорошо, что мне не хочется торопиться.
– Не торопись.
Я провела пальцами по его коже, по груди. Ник застонал и начал двигаться. Его мышцы дрожали, а мои руки скользили по его телу. Мы очень быстро потерялись друг в друге, его бедра раскачивались в безумном ритме, а мои устремлялись навстречу. Казалось чудом, что мы не упали и не переломали себе шеи.
Позже, намного позже мы лежали на кровати лицом к лицу. Наша кожа обсохла, но волосы еще нет, и Ник играл с моими влажными прядями.
– Я тут подумал, – сказал он.
Я приподняла сонную бровь.
– Поздравляю.
Он усмехнулся.
– Язва.
Улыбка стала еще шире.
– Так о чем ты подумал?
– Эта мысль возникла случайно. – Он перекинул прядь волос через мое плечо и взял другую. – Я подумываю рассказать Калле, кто мой отец.
У меня перехватило дыхание, а сонливость испарилась.
– Серьезно?
– Да. – Уголок его губ дрогнул. – Что ты об этом думаешь?
– Что я думаю? – Я подтолкнула его на спину, и уселась сверху и уперлась руками по обе стороны от его головы.
– Мне нравится ход твоих мыслей, – пробормотал он.
– Заткнись, – сказала я. – Думаю, это отличная идея.
– О том, чтобы ты побыла сверху?
Я склонила голову набок и с нежностью посмотрела на него.
– Нет. Я не об этом.
Он снова рассмеялся, а его зеленые глаза засветились. Такого я не видела последние несколько дней.
– Знаю.
Наклонившись, я мимолетно коснулась его губ.
– Я горжусь тобой.
Его руки сжали мои бедра.
– Почему?
Я пожала плечом.
– Знаю, насколько трудным будет этот разговор и как много ты думал об этом. Но если расскажешь все Калле, это станет огромным шагом на пути к тому, чтобы просто отпустить все. – Я поцеловала его еще раз и выпрямилась. – Если захочешь, чтобы я была рядом, когда соберешься это сделать, только скажи.
– Я хочу, чтобы ты была там со мной.
– Значит, так и будет.
Он поднял руку и зарылся ею в моих волосах. Ник притянул меня к себе и остановился, когда между нами оставалось не больше сантиметра.
– Знаешь что?
– Что?
Он притянул меня еще ближе, так, что, когда заговорил, его губы касались моих.
– Я люблю тебя.
Сердце затрепетало так сильно, что, казалось, сейчас поднимет нас к самому потолку. Три этих слова я никогда-никогда не устану слышать. Я снова поцеловала его, но в этот раз в нашем поцелуе не было ничего нежного или целомудренного. Сказав ему те же слова, я показала, насколько сильны мои чувства.
