Топ обнажал живот и пупок, в котором поблескивала сережка с камнем. Хотелось схватить ее за волосы и вытащить из бара, потому что она прикасалась к Броку так, словно была знакома с ним и очень его хотела. Ее бледная рука заскользила по его предплечью, когда он повернулся к ней с легкой улыбкой на губах. Кристен наклонилась и прижалась грудью к его бицепсу. Брок улыбнулся той самой улыбкой, которую я не раз видела раньше. Вот только он никогда не одаривал ею меня.
Дыхание перехватило, а в груди что-то сжалось, когда рука Кристен заскользила дальше и оказалась на его животе. На животе!
– Ты видишь то же, что и я? – спросила Кэти.
Зажмурившись на секунду, я проглотила образовавшийся в горле ком.
– Мы скоро уедем.
– О, Джилли, – прошептала она.
Я поерзала на стуле, смутившись от ее тона. Понятно, она думала, что я глупа и наивна. Стоило повернуться к бару, как сердце заколотилось вновь.
Брок снова общался с Рисом и Колтоном, но его рука обвилась вокруг тонкой талии Кристен.
В груди заболело сильнее.
– Мне нужно уходить. Скоро закончится перерыв, – сказала Кэти, и я отвела взгляд от Брока. – Давай провожу тебя.
Ком вернулся, расползаясь по горлу.
– Все хорошо, – прохрипела я. – Мы тоже скоро уедем.
Однако мы не уехали.
Я вообще не должна была оказаться рядом с баром «У Моны» тем вечером. Как и Брок. Если бы мы пошли на ужин, как он обещал, то многое могло быть по-другому. Возможно, он никогда не встретился бы с Кристен, и мы бы дружили все эти годы. Может, стоило послушать Кэти и уйти с ней. Кто знает, чем бы все закончилось?
Но если бы меня там не оказалось, случившееся со мной произошло бы с кем-то другим. А может, и не произошло бы вовсе. Этого никогда не узнать, потому что прошлое не изменить.
Это невозможно.
* * *
Мне удалось поговорить с Броком о расширении Академии Лима только во вторник. В понедельник он исчез вместе с Кристен, а когда вернулся, громко захлопнул за собой дверь кабинета.
Поэтому я мудро решила оставить его в покое.
В понедельник вечером я позвонила Грейди и сказала, что не смогу пойти поужинать в среду вечером из-за обязательств на работе. Он явно огорчился, но любезно предложил встретиться в выходные. Договорились на субботу.
Я сожалела, что отменила встречу, но не чувствовала особого воодушевления по поводу предстоящего свидания. Может быть, появится ближе к субботе. Возможно, я сама смогу его подстегнуть – куплю новое платье, сделаю какую-нибудь прическу. Побрею ноги.
Применю всю тяжелую артиллерию.
Потом я позвонила маме. Мы немного поболтали о том, как я обустроилась на работе. Она поинтересовалась, как прошло свидание с Грейди. Проговорив почти час, я уже собиралась прощаться, когда она, наконец, спросила о Броке.
– Как у вас с ним дела? – осторожно сказала мама.
Я играла с Рейджем мышкой на веревочке.
– Все в порядке.
– Звучит не очень убедительно, милая.
– Все действительно в порядке. Мы поладили, – сказала я. – Вроде бы снова подружились.
– О, милая, приятно это слышать. Отец не говорил мне, что Брок – новый управляющий. Знал, что я тут же расскажу тебе, – объяснила она. – Он очень сильно хочет, чтобы вы…
– Что? – спокойно спросила я.
Повисло долгое молчание.
– Чтобы вы поладили. Он знает, если вы вдвоем встанете у руля филиала в Мартинсберге, он будет таким же успешным, как и здешний.
Было приятно услышать это. Приятно знать, что папа верит в меня, но я не была глупой и понимала: это не единственная причина вопросов обо мне и Броке.
Я никогда не рассказывала о своих чувствах ни родителям, ни Эбби или Кэти. Казалось, что потом не смогу забрать слова обратно. Но сейчас, глядя на экран приглушенного телевизора, я почувствовала невероятную усталость от того, что не могла быть честной.
– Мам, я влюбилась в Брока, как только он вошел в парадную дверь нашего дома.
Даже слыша лишь одним ухом, могла поклясться, что она резко вдохнула.
– Джилли…
– Ты же всегда знала. Черт, да все знали. Но сейчас все в порядке. – Я зашипела и отдернула руку: проклятый кот вцепился в пальцы, потому что я перестала шевелить игрушкой. Теперь он смотрел на меня. – Просто хочу, чтобы ты знала, что можешь не беспокоиться за меня и за него.
– Малышка, я никогда не беспокоилась о вас двоих.
От этих слов брови поползли вверх. Я поглаживала исцарапанную руку.
– Серьезно?
– Не так, как ты думаешь, – загадочно ответила она. – Ох, твои дяди уже приехали и выбираются из машин, чтобы отправиться на поиски еды и того, кто их покормит. А когда приедешь ты?
– На День благодарения, – ответила я.
– Еще так долго, – пожаловалась она.
На губах заиграла легкая улыбка.
– Мама, это всего через месяц! Может, чуть дольше.
– Слишком долго, – возразила мама. – Люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Я повесила трубку, чувствуя странное облегчение от признания. Это оказалось одновременно так просто и в то же время так сложно.
Был вторник. Я снова шла в офис Брока, надеясь, что на этот раз разговор не закончится чем-то безумным. Я постучала пальцами по его двери и застыла в ожидании ответа.
– Войдите.
Глубоко вдохнув, я открыла дверь. Он смотрел телевизор. Мои брови нахмурились, но стало ясно, что он изучал запись тренировок одного из новичков.
– Есть пара минут?
– Твои волосы снова распущены, – пробормотал он, глядя на меня. – Мне нравится.
Я закрыла дверь и скорчила рожицу.
– Спасибо, но мне не нужно твое одобрение.
На его лице мелькнула короткая усмешка, потом он взял пульт и поставил видеозапись на паузу.
– Что случилось?
Я села и сложила руки на коленях.
– Хотела поговорить о возможном расширении. Это не похоже на обычные дела Академии Лима, но идея вполне интересная.
Он пристально посмотрел на меня.
– И какая же?
Я проигнорировала тяжелый взгляд, из-за которого казалось, что мы находимся очень близко.
– Сейчас Академия Лима больше ориентирована на мужчин. Конечно, за исключением тренажерного зала. Да, я помню, что несколько женщин ходят на занятия по боевым искусствам и самообороне, а мы всячески стараемся привлечь подростков – на что и направлена моя работа, – но, думаю, мы способны на большее. – Я расправила плечи. – Ты ведь помнишь Эйвери?
