Папы не стало 9 ноября 1990 года. Инсульт. Он ушел тихо, во сне. Я работал в это время во Флоренции в театре “Комунале”, сестра Наташа, кажется, была в Крыму. Рядом с отцом неотлучно находилась мама. Она гладила папу по руке и под звук его тяжелого дыхания тихонечко разговаривала с Кариной Филипповой, близким другом нашей семьи, которая частенько навещала маму. И вдруг наступила тишина. Карина Степановна спросила:
– Тань, а почему так тихо стало?
Мама повернулась лицом к постели и сказала:
– А он умер.
Карина Степановна набрала номер Академии художеств:
– Вы знаете, сейчас скончался член-корреспондент Академии Александр Павлович Васильев.
На что грубоватый женский голос ответил ей:
– Гражданка, а вы знаете, какое сегодня число?
– Конечно. Девятое ноября, – отозвалась обескураженная поэтесса.
– Так вот, праздники-то не кончились. Праздники кончатся, тогда и звоните.
Задыхаясь от безысходности, Карина Степановна набрала номер Анатолия Мироновича Смелянского:
– Толя, что нам делать?
Он коротко ответил:
– Прежде всего – не реветь. Сейчас я пришлю бригаду, которая все сделает. Ну а поскольку сегодня воскресенье, насчет кладбища пойду в Моссовет завтра утром.
И Анатолий Миронович взял все в свои руки, доказав своим поступком, что любовь – это действие.
Первым человеком, отозвавшимся на папину кончину, стала историк костюма и мой учитель Мария Николаевна Мерцалова. Она приехала к нам домой и всю ночь до самого утра читала акафист. Как для родного человека. Даже не представляю, кто бы теперь это сделал.
Мне удалось прилететь только на следующий день после смерти отца. Панихида проходила в Академии художеств, а отпевали его в церкви Николы в Хамовниках. Похороны состоялись на Троекуровском кладбище. Там же рядом спит мама. На их могилах стоят ажурные чугунные кресты каслинского литья, которые я заказал на Урале по старинной форме.
Папино творческое наследие состоит из почти четырех тысяч работ. Половина их осталась в Москве, а другую половину мы с мамой передали в Самарский художественный музей в надежде, что эти работы станут основой музея-квартиры в доме на Предтеченской улице, где он родился. К сожалению, этого до сих пор не произошло, хотя прошло уже двадцать восемь лет. Увы, не всем музеям нужны наши подарки.
Моя мама: трель соловья в оправе Фаберже
Моя мама была русской актрисой. России, ее театру и Москве она посвятила всю свою прекрасную, поэтичную жизнь. Мама родилась 9 июля 1924 года в Белоруссии, в Гомельской губернии, где ее родители отдыхали на даче, – дед был страстным охотником. С младенчества и до четырехлетнего возраста мама жила в Гомеле, где ее мама работала врачом в родильном доме. Затем училась в Москве и отдала этому городу свою жизнь.
Она была неудержимым жизнелюбом. А в жизни нашей, суетной и банальной, быту она предпочла Высокое. И этим Высоким было для нее искусство, театр – храм, которому она служила, который боготворила, жрицей, весталкой которого была.
Бабушка моя Мария Рылова родилась в 1892 году в деревне Карачи Вятской губернии. Шести недель от роду она потеряла отца и была отдана на воспитание в семью адвоката Игнатовича. Окончила двухклассное сельское училище, а затем училась в женской гимназии в городе Малмыже Вятской губернии. По окончании гимназии бабушка проработала год учительницей в сельской школе, а в 1913 году поступила на медицинский факультет Высших женских курсов в Москве. В Первую мировую войну она ушла на фронт сестрой милосердия. У мамы сохранились фотографии: бабушка в форменном платье с красным крестом на фартуке. В 1919 году бабушка служила врачом эвакогоспиталя, а уже в мирное время поступила в аспирантуру. Будучи по специальности врачом-гинекологом, Мария Григорьевна работала старшим инспектором Управления родильных домов и женских консультаций Министерства здравоохранения и принимала участие в создании в СССР первых женских консультаций, за что получила орден Ленина и “Знак почета”.
Мой дедушка, инженер лесного ведомства Илья Герасимович Гулевич, был западным белорусом родом из Молодечно. Род Гулевичей происходит из Польши, откуда в начале XVI века они переселились на Волынщину. Нам довелось узнать подробнее о наших предках, когда мы с мамой встретили своих родственников Гулевичей во французском городке Монтелимар. Около 1527 года три брата Гулевича, приехав в новую страну, сперва были набожными помещиками, потом, в XVII веке, занимались лесами, затем открыли металлические рудники, а когда руды в земле не стало, занялись хлебопашеством, премного размножившись семейством. И многочисленность их дошла до того, что в Белоруссии есть даже село Гулевичи, а мамина кузина Галина Фоминична Гулевич-Пекарская была, например, Гулевич и по отцовской, и по материнской линии. В XIX веке один из Гулевичей был помещиком на Брянщине, владельцем замечательного ампирного дворца, доныне сохранившегося, другой стал героем Отечественной войны 1812 года. Его портрет экспонируется в галерее героев той войны в Эрмитаже. Памятная мраморная доска биохимику, академику В.С. Гулевичу висит и на здании Московского университета. Одна из дальних наших родственниц, графиня Толстая, урожденная Гулевич, даже была в 1903 году гостьей на знаменитом балу в Зимнем дворце, где все присутствующие, включая императора и императрицу, были в боярских, по-музейному величественных костюмах. Другой родственник, Арсений Гулевич (любимое имя в роду), был известным генералом Белого движения. Герб рода Гулевичей – подкова и отрубленная рыцарская нога в латах – относится к XVI веку.
Дед мой Илья Герасимович вышел из бедной ветви этого шляхетского рода с шестисотлетней историей. Его родители исповедовали православие, имели четырех детей и жили скромно, но сумели дать детям хорошее образование. Часть семьи Гулевичей, не вынеся невзгод большевистской революции, подалась на Восток, в Сибирь, затем в Благовещенск, а оттуда – в Харбин, Шанхай и в Австралию, где до сих пор у нас несколько десятков родственников, причем некоторые на мою маму и внешне похожи. Я видел их во время моих эскапад на этом континенте.
Мой дед вырос в Вильно, учился в Варшавском пехотном юнкерском училище, был офицером Императорской армии и служил в 1910-е годы в Майкопе, в Адыгее, на Северном Кавказе, по лесному ведомству. Во время Первой мировой войны дедушка встретил на фронте бабушку, и в канун революции они обвенчались и очутились в Москве.
После революции у дедушки и бабушки родился первый ребенок, сын Дмитрий, старший брат мамы. Он стал полковником, большим спортсменом, судьей и тренером ЦСКА по дзюдо. Единственная дочь его, умница и красавица Елена Хлевинская, – доктор экономических наук, профессор.
Дедушка Илья Герасимович Гулевич очень тяготился большевистским режимом и дважды пытался бежать из Страны Советов в Польшу то северным путем, то через Маньчжурию и даже Сахалин. Правда, из этого ничего не вышло.
Мама маленькой девочкой жила в Лефортове. Она часто бегала с подружками в деревянный “мамзалей” на Красной площади, пока не построили нынешний из камня. Была честной советской пионеркой 1930-х годов. Училась в одной школе с Юрием Никулиным, играла в теннис с Николаем Озеровым, занималась в танцевальном кружке Дома пионеров с Мартой Цифринович, ставшей ее подругой на всю жизнь. Война застала маму в “Артеке”, который вместе с отдыхавшими в нем детьми был эвакуирован на Алтай, в Белокуриху. Ныне это знаменитый горный курорт, славящийся воздухом, водами, кизилом и ежевикой. Дружбу с теми пионерками мама также сохранила на всю жизнь.
