И здесь меня ждало огромное разочарование этой стороной русской литературы. Так написал, так написал! Все сразу же вышли из гоголевской шинели, а быть, положим, как Акакий Акакиевич, ну совершенно стало непрестижно. Да какой резонанс-то был, какой успех автору и удар по Аппарату! Вот так с тех пор и пишут, подмечают гадкие черты вашего брата, и обмусоливают, разве о хорошем писать есть резон, после Гоголя-то? Да и сам ваш брат чиновник при таком чтении, если начальства нет поблизости, хихикнет, поддакнет, и что-нибудь такое либеральненькое выскажет про себе подобных – ну прямо наоборот все у меня сложилось…
Авдий замолчал, отпил кефиру. Посмотрел на Павла Ибрагимовича. Тот сосредоточенно молчал, ожидая продолжения:
– Чего смотришь-то? Понимаешь, все наоборот получилось. Вместо незаметной работы чиновников – внимание со всех сторон, фанфары и чины на свадьбах за хорошую деньгу для престижу вместо родственников из деревни. Дошло до того, что из-за вашей литературы мещан хлебом не корми, дай чинов пообсуждать: отставки, назначения, похороны, скандалы, женился, развелся, попался, выкрутился. Вместо того чтобы на самом деле стать бездушной и безотказной машиной, Аппарат стал средоточием страстей и жизни. Но именно в России из вас стали лепить бездушную машину как абсолютное зло в нравственном – интеллигентском смысле. Да какое отношение нравственность имеет к Аппарату! И главное, как не верти – все-то вы плохие. Это ж тебе кажется, что именно сейчас вашего брата позорят во всеуслышание и на каждом шагу, раньше и похуже бывало.
– Неужели, Авдий, ты ошибся в своих расчетах?! Ты же никогда не ошибаешься, ты все и всегда знаешь с первого взгляда и с первого слова? Ведь все равно Аппарат сложился и держал, и сейчас удерживает нашу страну от развала, раскола. Может, не так, как нам хотелось бы, но тебе же до этого все равно дела нету! Отчего же у нас все не так, как у людей? Даже ты не смог, как хотел!
– Кхе-кхе, ну ты загнул, – ответил Авдий. – Надо же – «не как у людей». То как все, то не как у людей. Я подразобрался в этом вопросе. Может, Аппарат вам вообще противопоказан, тем более что при всех сложностях страна богатела, размножалась, и народ питался, по большому счету, никак не хуже французов. Чем сильнее Аппарат, тем лучше и питался, и достижения различные на весь мир вытворял. Любви в вас много было, аж не верилось. Рвала любовь со своими чудесами и эмоциями русский Аппарат, и церковный, и государственный. Вместо судебников да регламентов – сплошное устное народное творчество у людей, никаких условий для работы!
В общем, знаешь, поковырялся, провел серию экспертных интервью, поболтался по домам да по кухням, организовал фокус-группы и догадался.
– Почему мы особенные? – Павел Ибрагимович напрягся.
– Ну да, типа того. Понимаешь, какая штука. Если взять по отдельности любое дело, то вы, как все человечество, не лучше и не хуже, только пиар у вас совсем плохой. В других странах, вон, столько особенностей, неповторимостей и проблем, что вам и не снилось и ничего, живут себе спокойно без всяких «особых путей». А Россия и впрямь какае-то особенная. А причина корнями уходит в те времена, когда я внимания на эту часть планеты совершенно не обращал.
– Так в чем секрет нашей особости, Авдий? – Павел Ибрагимович начал волноваться.
Авдий помолчал, посмотрел на Павла Ибрагимовича, как воспитатель на детсадовца, и сказал, холодно усмехнувшись:
– В русском языке, Павлуша. Не подходит он для общения народа с Аппаратом, ети его в душу за ногу, как сказал бы Модест Иванович, хоть ты тресни! Никакого жесткого понимания, сплошные чувства, страсти, грусти, оттенки смыслов, намеки и подозрения…
Пятница, накануне «дня тишины»
Старо-Пупинск шумел и волновался, все обсуждали моментально разлетевшееся в одни сутки не только по Интернету, но и по всем райцентрам и деревням области так называемое «Воззвание чиновников к народу». «От Аппарата с любовью» – так окрестили текст журналисты. В форме и стиле материалов ничего оригинального не было. Удивляло вот что: воззвание подписали одновременно две безымянные, но очень популярные c недавних пор группы госслужащих, враждующие уже месяц на просторах Интернета и на встречах с гражданами. Внизу обращения стояли символы анонимных чиновников: змий, обвивающий компьютер, и змий, обвивающий перо и меч. Воззвание было простым и не очень занудным, в отличие от обычных служебных документов. Вот этот текст, который окончательно запутал славное население области по поводу того, кого, куда и зачем ему предстоит избирать в ближайшее воскресение:
«Дорогой и любимый наш Народ, а также все сограждане, думающие, что они имеют право избирать и быть избранными. Все народы верят в свою избранность, и только мы, чиновники в это не верим, так же как в избранность отдельной личности из народа. Нам в это верить не положено и вредно. Так же мы не верим, честно говоря, что Тебя, Народ, вообще кто-то любит по настоящему, кроме Богородицы, Христа, Аллаха и Будды. На Земле, пусть совсем чуть-чуть, но любим тебя только мы и отдельные религиозные фанатики, потому как без тебя и отношений с тобой существовать мы не можем и твое существование есть единственная наша цель, смысл и ежеквартальный отчет перед Самым Главным.
Хотя вышесказанное ты, Народ, и сможешь понять только задним умом, когда жареный петух клюнет или когда гром грянет, очень не хотелось бы до этого доводить страну. Ибо экстремальные ситуации в целом для народа хотя и целительны, вразумительны и очищающи от всякой дури и вредных привычек, однако нежелательны чиновникам, противны нашей природе и противоречат нашим служебным обязанностям. Однако нас, дорогой Народ, уже довели, и мы поняли, как страшно и нам жить без любви твоей, хотя бы редкого понимания и без веры твоей в дела наши. Нам не хочется быть ворами и тупицами в твоих глазах, но нам нельзя и казаться слабыми. Поэтому мы готовы работать так, как работали последние полгода, и дальше, но мы просим от тебя, Народ, со всей серьезностью:
Отказаться от вбитой тебе в головы веры в собственную исключительность, бытового стяжательства и привычки смотреть на чиновников как на обязанных подпевать этим фальшивым качествам Твоей, Народ, души (ну, это так, лирика).
Голосовать на Великих Выборах всей Старо-Пупинской области только за ту партию, которая пообещает принять «Целевую адресную программу поддержки государственных чинов, защиты их чести и достоинства и пропаганды общественно-полезных результатов деятельности слуг государевых в СМИ» (это – вполне серьезно).
Через неделю, в день голосования встречаемся на избирательных участках и голосуем за ту партию, которая предложит эту программу. Никаких разводок, Народ, мы тут полгода сверх планов и всяких инструкций старались для тебя, надеемся, и ты нас не бросишь в трудный час модернизации.
В знак того, что мы – это мы, посмотрите в пятницу в 13:00 на все административные здания на территории нашей области.
P.S. Простите нас, Губернатор, уполномоченный представитель Президента и Господь за тот грех, что мы, серые чиновничьи звенья системы, не согласовали это обращение с самыми вышестоящими. Однако вы, конечно же, посоветовались бы с пиарщиками и политологическими экспертами, испугались бы общественного мнения трех десятков журналистов и трехсот интернет-обозревателей и зарубили бы этот документ как неадекватный электоральным настроениям, а нас обвинили бы в том, что козлы отпущения взбунтовались.
