Осакские купцы твердо придерживались своего, если можно так сказать, кодекса чести. Они хорошо знали друг друга, и поэтому крупные и мелкие сделки большей частью скреплялись устным соглашением («рукопожатием торгового дома и клиента»). Это касалось не только купли-продажи, но и займов. Такое устное соглашение было равносильно подписанному контракту, и осакские власти признавали законность этого обычая и заставляли оплачивать долги
[248].
С развитием общественного разделения труда и товарного обращения в масштабах всей страны в Японии складывался национальный рынок. Осака играл важную роль в этом процессе. В XVIII в. он стал крупным оптовым центром страны, куда помимо риса в большом количестве свозились изделия крестьянской промышленности. Отсюда товары отправлялись по всей стране. О роли Осака как оптово-перевалочного центра свидетельствует такой пример. В 1714 г. в Осака поступило 2 млн 60 тыс. тан хлопчатобумажных тканей, а в начале XIX в. в оптовой торговле насчитывалось уже 8 млн тан, причем за это время население города практически не увеличилось
[249].
Среди товаров, привозимых в Осака, на первом месте был рис, на втором — хлопок и готовые изделия из него. В 1736 г. город получил следующие товары: хлопок и изделия из него на сумму 12 151 кан (1 кан серебра = 3,75 кг); овощей на сумму 5927 кан (их везли главным образом из Кинки, Санъё и с о-ва Кюсю); изделий из шелка из Канто и Хокурику на сумму 3221 кан; сырой (неочищенный) воск на сумму 2374 кан (его добывали на о-ве Кюсю и в Хокурику). Кроме того, везли табак из Кинки и Санъё, бумагу, производством которой занимались на о-ве Кюсю, о-ве Сикоку и в Санъё. Поставляли в Осака и удобрения для выращивания хлопка, которые изготовляли из сушеной иваси
[250].
Э. Кемпферу город показался чрезвычайно населенным. Он охарактеризовал его как наиболее активный в торговом отношении город Японии, исключительно хорошо расположенный, что способствовало торговле как наземным, так и морским путем. Это, по его мнению, была одна из причин, почему он был населен богатыми купцами, ремесленниками, поставщиками. Его поразило, что, несмотря на большое число жителей, продовольствие стоило дешево
[251].
Уже в XVII в. население города достигло 200 тыс. чел.
[252], а к 1835 г. — 367 272 чел.
[253] Рынков такого масштаба, как в Осака, в XVIII в. не было ни в Европе, ни в России
[254].
Киото был не только самым старым среди крупнейших городов Японии периода кинсэй, но и с древнейших времен являлся культурным центром страны. Будучи местом пребывания японского императора и придворной аристократии, город собирал в себе лучших художников, поэтов, писателей и людей других творческих профессий. В его истории выделяется XI век, который называют «золотым»: именно в то время были написаны известные во всем мире произведения классической японской литературы — «Повесть о Гэндзи» Мурасаки Сикибу и «Записки у изголовья» Сэй Сёнагон.
В течение долгого времени город являлся административным центром, а в 1338–1573 гг. стал местом пребывания бакуфу. С XIII в. город выступал как религиозный центр. Различные буддийские школы имели свои главные храмы в Киото или в непосредственной близости от города.
В XV–XVI вв. город сильно пострадал, особенно в 1573 г., когда Нобунага заставил бежать из Киото последнего сёгуна Асикага Ёсиаки (1537–1597). Северная аристократическая часть города — Камигё — была разграблена и сгорела. Восстановление Киото начал Хидэёси, а Иэясу завершил его, построив там для себя замок Нидзё
[255].
В процессе своего развития Киото, возникший как политико-административный и культурный центр, постепенно стал и городом ремесленного искусства. В нем было много ремесленных объединений (дза). Поначалу ремесленники обслуживали лишь нужды императорского дома и придворных. Но, постепенно освобождаясь от зависимости, они начали продавать свои товары сами, а затем — торговцам.
В Киото изготовляли мечи, изделия из фарфора и керамические, музыкальные инструменты, кисти для письма, принадлежности для чайной церемонии, поделки из золота и серебра, высококачественные изделия из шелка. Сохранились и имена ремесленников, изготовлявших изящные и высококачественные складные веера, фарфор, таби, принадлежности для буддийских алтарей и специальную бумагу для императора, придворной знати и высших самураев. Киотские товары имели высокую репутацию и качество, среди них было много предметов роскоши, тогда как в Осака в основном производили товары повседневного спроса.
Но особенно город славился ткачеством. Точное количество живших в нем ткачей неизвестно, но в более поздних документах сообщается, что, например, во время пожара 1730 г. сгорело около 3 тыс. ткацких станков из общего количества в 7 тыс.
[256] Получается, что примерно 10 тыс. горожан были связаны с текстильным производством, если включить в это число и красильщиков, работа которых также была известна своим высоким качеством.
Развитие экономики в XVII в. привело к расширению торговли шелком в Киото. Именно Киото долгие годы диктовал моду всей Японии, и новые феодалы, вынесенные на поверхность эпохой сэнгоку дзидай, стали большими любителями одежды, изготовленной из шелковых тканей в Киото. Это было престижно и служило определенным отличительным знаком их высокого положения. Кроме того, киотский шелк был хорошим подарком для сёгуна и его окружения. Поэтому многие даймё отправляли своих слуг за покупками в Киото.
По распоряжению сёгуна торговля высококачественными шелковыми тканями была сосредоточена в районе Нисидзин. Китайский шелк-сырец привозился из Нагасаки в Киото, где он поступал к ткачам. Импортные изделия и одежды из шелка продавались тоже в Киото. Поэтому в городе существовало множество различных категорий торговцев. Не обошли город своим вниманием и те из них, кто занимался кредитными операциями, — в 1680 г. в Киото было 54 меняльные конторы
[257].
