После смерти сёгуна Иэмоти бакуфу поставило Сумитомо в известность, что оно ограничивает поставки меди в Нагасаки 72 тыс. кин
[323]. Это сразу пробило огромную брешь в финансах Сумитомо. Под вопросом оказалось само существование рудников Бэсси
[324]. Затем в стране произошла реставрация императорской власти, что еще более осложнило положение Сумитомо, поскольку они были связаны тесными отношениями с бакуфу, т. е. с проигравшей стороной. Рудники Бэсси были конфискованы в пользу нового правительства. Однако управляющему Хиросэ Сихэй удалось убедить власти разрешить дому Сумитомо продолжить эксплуатацию рудников. Спустя некоторое время дом приобрел их в собственность и с помощью приглашенного французского инженера модернизировал весь процесс добычи меди, что сразу же сказалось на объеме добычи
[325]. В истории торгово-предпринимательского дома Сумитомо наступил качественно иной этап.
Система образования и воспитания
Японский мыслитель Огю Сорай (1666–1728) утверждал, что Японией было легко править, поскольку народ был неграмотным. Однако при этом он, хотя и неохотно, должен был признать, что к азам образования следовало приобщать и низшие слои общества, чтобы они могли ознакомиться с китайскими книгами, содержащими моральные нравоучения и наставления конфуцианского толка.
Многие мыслители и ученые того времени считали, что образование вредно для простого народа, поскольку оно могло, по их мнению, привести к лени и праздности, нежеланию продолжить дело родителей. Такое, конечно, случалось, что нашло отражение в японской пословице: «родители наживали, дети мотали, а внуки нищими стали». Сочинялись на эту тему и сэнрю, сатирические хокку:
«Продается дом» —
Написал красивыми иероглифами
Представитель третьего поколения
[326].
Но корень зла крылся, разумеется, не в образовании: дурное поведение и вредные привычки не зависели от сословной принадлежности и рода занятий
[327]. Образование позволяло сделать служебную карьеру самураям и давало возможность добиться успеха в жизни простолюдинам. Кроме того, следует иметь в виду, что обучение в школах разных типов было пронизано морально-этическими нормами конфуцианства, было направлено на воспитание «добродетельного человека», призванного обеспечить мир и порядок в семье и государстве.
Следует отметить, что Япония в эпоху Токугава имела достаточно грамотное население, особенно во второй половине эпохи, причем уровень грамотности был не ниже, чем в европейских странах.
Еще в XVI в. на это обратили внимание миссионеры- иезуиты, прибывшие в страну для проповеди христианства. Так, Луиш Фроиш отмечал, что в крупных городах большинство мужчин и женщин умело писать и читать. Алессандро Валиньяно писал, что японцы очень способные:
«Их дети очень быстро схватывают наши уроки и задания. Они овладевают чтением и письмом на нашем языке намного быстрее и легче, чем европейские дети. Низшие классы в Японии не так невежественны и грубы, как в Европе. Здесь они в большинстве своем разумны, хорошо воспитаны, и им легко дается учение»
[328].
В эпоху Токугава Япония обладала довольно разветвленной сетью школ; их число выросло во второй половине и особенно в конце периода
[329]. Большую роль в этом сыграли власти Японии — центральные и местные. У них была своя выгода — до грамотного населения было легче доводить официальные приказы и распоряжения.
Необходимость открытия школ осознал еще в 1600 г. Токугава Иэясу, встретившись с У. Адамсом. Обучение тогда велось при монастырях, и в качестве учителей выступали монахи; они же были и домашними учителями. Аристократия и основная часть высшего слоя воинского сословия были грамотными.
В XVII в. наступивший в стране мир стимулировал экономический подъем в стране. Появилась потребность в гражданских профессиях, которые требовали определенного уровня грамотности и образованности. Настало время поменять меч на кисть. Знания были необходимы самураям, чтобы суметь найти себе дело в условиях мира, и купечеству, и сельской администрации. Необходимость образования осознавали и правители Японии, особенно Иэясу и Ёсимунэ.
Постепенно в стране появилось большое количество школ разного типа, в том числе частных. Уже в XVII в. уровень грамотности среди всех слоев населения вырос, а образование стало носить целенаправленный характер, причем каждое сословие приобретало определенные профессиональные навыки.
Первые шаги в области обучения даймё и самураев предпринял Токугава Иэясу
[330]. Еще в 1615 г. он дал понять, что намерен поощрять образование. Кроме того, он способствовал открытию библиотек и субсидировал издание книг по вопросам управления государством.
Это было составной частью мероприятий Иэясу, направленных на стабилизацию обстановки в стране. Сёгун осознавал опасность, исходившую от «лишних» людей, действия которых могли бы нарушить мир в стране. Можно сказать, что политику правительства и местных властей в области образования определяла жизненная необходимость, хотя на первых порах власти вряд ли были озабочены обучением простолюдинов.
В упоминавшемся «Княжеском кодексе» статья первая гласила:
«Сердце и все мысли воина должны быть посвящены искусству владения письмом, оружием, стрельбой из лука и верховой езды. Заветом древних богов было: сначала искусство письма, а затем — военное искусство. Но ни то, ни другое не должно находиться в пренебрежении»
[331].
