Боже милостивый, молю тебя только об одной малости – помоги мне забыть!
П. только что был здесь.
Не заметил, что я плакала. Сказал, что человека, с которым он хотел поговорить, не было дома, но он «осмотрелся» и обнаружил кое-что важное.
Он померил шагами кухню и соседнюю комнату. Они должны были иметь одинаковую длину (так как обе расположены стена в стену с прихожей и выходят на короткую сторону дома), но в кухне не хватало метра.
И перед этим «пропавшим» метром он нашел потайную дверцу, спрятанную за полками и запертую на крючок.
Зачем делать тайную дверь?
П. думает открыть ее и посмотреть. Он пришел за мобильным, чтобы сделать фотографии.
Я дала ему телефон.
Он не заметил, что тот разблокирован.
Я предложила вызвать подкрепление, но П. отказался.
Еще он дал мне золотую цепочку с медальоном, которую подобрал с пола перед потайной дверцей, и попросил не терять ее. Видимо, он счел ее важной уликой.
Я не знала, куда ее положить, чтобы не потерять, боялась, что забуду о ней, и в конце концов надела на себя.
П. снова внутри дома.
Я жду в машине.
Меня трясет от холода.
Снаружи бушует буря: листва, ветки, все летает вокруг.
Я словно в барабане сушилки для белья.
Что-то произошло. Что-то плохое.
П. не возвращается.
Пойти или ждать?
Я и…
Запись заканчивается. Я листаю дальше, но там пусто. Еще листаю и холодею при виде больших бурых пятен на бумаге.
Кровь, это кровь.
Я вижу кровавые отпечатки ладони на бумаге.
Осторожно провожу кончиками пальцев по пятнам. Мне кажется, что я касаюсь ее. Словно я открыл дверь в пространстве и времени и вижу Ханне, чувствую ее боль и отчаяние.
Что-то произошло в этом доме с деревянными гномами на лужайке. В доме, рядом с которым я столько раз играл.
У меня нет сомнений в том, что это за дом.
Там должна быть разгадка. Ответ на вопрос, что произошло с полицейским и кто убил девочку и женщину в захоронении.
И этот ответ может спасти папу.
Малин
В Урмберге темно, как в могиле. В окнах домов, составляющих то, что в Урмберге гордо именуют «центром», темно и пусто. Даже журналисты, вчера прилежно протиравшие штаны в машинах до поздней ночи, исчезли.
Все разъехались по домам встречать Адвент за плюшками с шафраном перед телевизором.
У Манфреда лихорадочно блестят глаза. Он снимает пальто и садится за стол. Кладет перед собой пластиковый мешочек с сотовым Петера и открывает ноутбук.
– Криминалисты скоро за ним заедут, – сообщает он.
Крупные руки порхают над клавиатурой, щелкают клавишами.
– Удалось перекачать файлы? – интересуется Андреас.
Манфред поворачивает ноутбук экраном к нам, чтобы было лучше видно.
На экране – фото с мобильного Петера. Манфред скопировал его на свой компьютер, чтобы можно было увеличить снимок.
Мы в молчании изучаем мутное фото. Изображение трудно разобрать: расплывчатые контуры, серые цвета.
– Это Петер, – констатирую я, глядя на лицо в профиль в левом углу.
Манфред увеличивает фигуру в правом углу. На экране угадывается худая рука. Лица не видно, но видно длинные седые волосы.
– Это она, – ахаю я. – Это Азра Малкоц.
Что-то блестит у нее в руке.
– Что это? – спрашиваю я, тыча пальцем в экран.
– Нож? – предполагает Андреас.
– Все, что угодно, что отражает свет, – отмечает Манфред. – Зеркальце, металлический предмет.
Что, если это нож? Что, если она была опасной? Что, если она убила Нермину и причинила вред Петеру?
Все молчат.
– А это что? – показываю я на что-то справа от Петера.
Похоже на…
– Похоже на стопки книг, – сама отвечаю я.
И в этот момент понимаю, что все кусочки мозаики складываются в единую картину, мозг обрабатывает полученную информацию, и я в состоянии различить стопки книг.
– Да, – восклицает Манфред, – Да! Ханне говорила, что помнит английские книги на грязном полу.
– Она была там. Но где это место? – произношу я.
– Трудно сказать, – говорит Андреас. – Спросим наших аналитиков, но что-то я сомневаюсь, что они смогут нам помочь.
– Открой второе фото, – прошу я. – То, с лестницей.
Манфред кликает на второе фото. Качество намного лучше. Нам хорошо видно лестницу, ведущую в подвал. Внизу видно одежду на вешалке на стене и посуду на подносе на полу.
Людей не видно.
– Это должен быть подвал, – заявляет Манфред. – Нужно проверить, в каких домах поблизости есть подвалы. Может, в коммуне есть такие данные или в городском комитете по архитектуре. Я позвоню Сванте и спрошу. А сейчас нам нужно поспать.
– Кто сделал эти снимки? – спрашивает Андреас. – Петер на снимке, значит, фотографировал другой человек.
– Ханне, – отвечаю я. – У нее был мобильный Петера. Вот почему она записала код телефона. И она же потеряла его потом на заводе. Возможно, Петера с ней уже тогда не было.
Манфред массирует виски большим и указательным пальцами.
– Представь, что они вышли на след преступника и обнаружили Азру Малкоц. Теперь мы знаем, что Петер с Ханне все это время находились в Урмберге. Соответственно, Азру они нашли где-то здесь. Судя по всему, потом случилось что-то страшное. Азру убили. Ханне убежала и заблудилась в лесу. А Петер…
Он не договаривает. Я снова думаю о Петере. Смотрю на полку, куда мы сложили их с Ханне вещи. Только по прошествии недели мы осмелились убрать их со стола. Но нам не хотелось убирать их окончательно, и мы сложили все на полке.
Манфред продолжает:
– Может, Петер жив, может, мертв. Он как чертов кот Шрёдингера. И это сводит меня с ума.
Он замолкает, обводит взглядом старый магазин, покачивает головой и продолжает:
– Почему Петер и Ханне не рассказали, что вышли на след? Почему скрывали от нас?
– Может, это был старый след. Может, они хотели встретиться с кем-то, кого мы уже подозревали, и случайно наткнулись на Азру Малкоц?
– И кто это может быть?
