Так и случилось, ибо народной дружины никто, конечно, не собрал, а молодежь вновь вышла на площадь с теми же требованиями. Никакие уговоры, никакие делегации, которые формировались из числа митингующих, не помогли овладеть ситуацией, и можно было ожидать весьма печального развития событий.
Тогда руководство республики решило ввести в город армию. Мы долго обсуждали этот вопрос. В Алма-Ату уже прибыл первый заместитель министра обороны СССР генерал армии Лушев. Очень не хотелось использовать армейские части против мирного населения. К концу дня — это было 17 или даже 18 декабря — удалось вывести на улицы дружины, которые состояли в основном из русских, а это еще больше обострило ситуацию: русские выступали против казахов. Пришлось пойти на хитрость. Решили продемонстрировать как бы подготовку вооруженных сил, показать, что армия способна пресечь беспорядки. Заседание нашей группы, которая решала этот вопрос, проходило не в здании ЦК, а в штабе, на площади. Мы принимали решение, открыто и точно назначили время, когда солдаты приступят к делу.
Обо всем доложили в ЦК КПСС Разумовскому и просили его переговорить с Кунаевым, чтобы он вмешался и, пользуясь своим авторитетом, призвал жителей Алма-Аты к прекращению беспорядков. Вскоре нам сообщили, что Горбачев якобы говорил с Кунаевым на эту тему. Мы назначили наши армейские операции на 18 часов. Затем, посоветовавшись, решили отложить их еще на час. Именно тогда и состоялся разговор Горбачева с Кунаевым. Прошел час. Мы решили подождать еще полчаса.
К нашему удивлению, за эти полчаса ни на одной из прилегающих к площади улиц, не говоря уже о самой центральной площади, демонстрантов не оказалось. Кто дал команду уйти и прекратить беспорядки? Ответить на этот вопрос так никто и не смог, да и теперь вряд ли кто-нибудь сможет.
Во всяком случае, стало очевидно, направлялись все выступления откуда-то из другого места, и кое-кто из руководителей республики имел к ним причастность. Не хочется бросать тень на кого бы то ни было, ибо явных доказательств нет, но предположения существуют, и они небезосновательны. Хорошо, что все кончилось без крови, толпа мирно разошлась, и в городе установилось спокойствие.
На следующий день Соломенцев и Колбин проехали по городу, побывали на многих предприятиях. Я присутствовал на этих встречах, всюду беседы проходили в одном ключе: «Надо наводить в республике порядок, мы живем здесь, как братья, у нас нет друг с другом никаких счетов, а все эти бесчинства организовали мафиозные структуры, криминальные элементы, взяточники, коррумпированные чиновники, которые боялись, что после прихода Колбина ситуация в республике может измениться, и тем, кто получил слишком много благ, прячась за спиной Кунаева, придется за все ответить».
Так говорили и русские, и казахи. Мне вспоминается беседа с одним алмаатинцем, который прямо сказал, что все эти митинги организованы теми, кто спасает свой денежный мешок. Конечно, сказывалось и то (и все постоянно это подчеркивали), что в республике явно запустили работу с молодежью, не случайно именно молодые люди первыми влились в толпу экстремистов, буйствовавших на площади.
Реакция партийного актива на события в Алма-Ате была инертной. Однако многие считали: с демонстрантами следует расправиться силовыми методами.
Потом начались разговоры о том, что выступления эти проходили под лозунгами независимости Казахстана, требующими суверенитета республики, что это открытое проявление национального самосознания. Я как очевидец событий утверждаю, что никаких требований, которые затрагивали бы национальные интересы казахского народа, не было. Люди говорили о проблемах жилья, проблемах снабжения — словом, о своих насущных нуждах. Что касается волнений на национальной почве, то они, по существу, в это время не возникали.
Потом поползли слухи, будто за событиями в Казахстане последовали массовые репрессии. Все это чушь. Было арестовано несколько человек. Из всех организаторов и идейных вдохновителей массовых выступлений органы КГБ арестовали одного человека, преподавателя вуза, известного и раньше своими подстрекательскими речами. Собственно, по линии Комитета государственной безопасности это был единственный арест. Конечно, задержали хулиганов, которые были осуждены за убийство мальчика и дружинника Савицкого. Убийц приговорили к смертной казни, но затем ее заменили иной мерой наказания.
Помнится оценка, данная алма-атинским событиям в ЦК КПСС. Как сказал Александр Николаевич Яковлев, «события в Казахстане — это автоматная очередь из прошлого». Удивительно, что такая вот автоматная очередь стала знаменем настоящего, ибо тот день объявили в Казахстане Днем независимости. Если это и в самом деле выстрел из прошлого, вряд ли он заслужил такие почетные вериги. Видимо, настоящая оценка событий 1986 года в Алма-Ате еще впереди.
Совершенно ясно только одно: произошедшее тогда в Казахстане — это результат непродуманных действий руководства ЦК КПСС. В Москве вдруг решили, что возглавлять ЦК партии Казахстана почему-то должен обязательно русский. Видимо, тут сказалась и неприязнь к Кунаеву как к человеку, близкому к Брежневу, со стороны Горбачева и его команды. В общем, назначение Колбина было явно непродуманным шагом, оно породило негативные настроения в руководстве Казахстана. Безусловно, тяжелый осадок был после этих событий и у Назарбаева, ибо он стал жертвой интриги, которую плел Камалитденов, пользуясь поддержкой в аппарате ЦК КПСС. А интриги в таком серьезном деле, как руководство республикой, всегда приводят к одному: простые люди за все платят своей кровью.
Сейчас много говорят о том, что межнациональные конфликты якобы являются продолжением глубинных противоречий, которые существуют между народами, населяющими республики, властности, в Казахстане такие конфликты проявились в столкновениях между казахами и русскими, казахами и чеченцами или какими-то другими национальными группами. Все эти сложности и противоречия возникали вовсе не на национальной почве, они, как правило, являлись следствием непродуманных решений тех, кто стоял у власти.
И еще раз об «автоматной очереди из прошлого». Такая характеристика событий в Казахстане — не более чем образная, громкая фраза. Надо глубоко разобраться в причинах, почему прошлое стреляет, и, уж конечно, не увековечивать эту дату, которая якобы означает начало суверенитета Казахстана. Может быть, со мной не согласятся люди, стоящие сейчас во главе руководства Казахской республикой, но у меня было единственное желание — рассказать о том, что произошло там в декабре 1986 года.
Взлет и падение Звиада Гамсахурдия
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ 80-х годов в Грузии сложилась очень непростая политическая обстановка. Против руководства республики выступила оппозиция — хорошо подготовленная и имеющая поддержку среди значительной части творческой и научной интеллигенции. Значимость этой поддержки усиливалась двумя обстоятельствами: интеллигенция была увлечена националистическими лозунгами, под которыми тогда шли выступления жителей Прибалтики, и прежде всего Эстонии.
Оппозицию в Грузии поддерживала группа из числа творческой интеллигенции, люди, близкие к Э.А. Шеварднадзе и сотрудничавшие с ним в бытность его первым секретарем ЦК компартии Грузии, — это кинорежиссеры Резо Чхеидзе и Эльдар Шенгелая, профессор Бакрадзе и другие. Они выступали с открытыми заявлениями, будто Грузия была захвачена большевиками в 20-е годы, и всячески заигрывали с так называемыми правозащитниками, которые давно собирали силы для выступления против советского строя в Грузии, к их числу относились Гамсахурдия, Костава, Чантурия, Церетели и некоторые другие.
