Находившись и устав, Аврора легла отдохнуть на мягкий мох, а они все собрались вокруг нее.
Могли ли эти существа, которых Аврора всегда считала своими друзьями, на самом деле красть детей из Персифореста? Наложить проклятие на тех мальчишек? Сложный вопрос. Хотя Аврора и чувствовала себя здесь как дома, тем не менее она понимала, что это вовсе не означает, что у вересковых топей не осталось скрытых от неё тайн. Она знала, что война сильно изменила их всех и приучила давать отпор.
– Я пришла сюда сегодня, чтобы спросить, что вы думаете о людях, – сказала Аврора.
Кто-то из них, нахмурившись, переглянулся, кто-то негромко хихикнул.
– Да-да, – продолжила она. – Я знаю, что я тоже человек. Но я на вас не рассержусь и не обижусь, обещаю.
В этот момент появился Диаваль. Он вышел из тени вместе с маленьким морщинистым эльфом по имени Робин.
– Ох уж мне эти люди! – воскликнул Робин. – Да разве можно верить их обещаниям?! У них семь пятниц на неделе, а управлять своими чувствами они не умеют точно так же, как облако не умеет выбирать, в какую сторону ему плыть по небу.
– Ну хорошо, я постараюсь не сердиться, – уточнила Аврора.
Одна из фей-ёжиков выступила вперёд и сказала, хихикнув:
– Я думаю, люди хотят завладеть нашей магией.
– Ага, и нашими камнями тоже, – высунула на поверхность озера голову водяная фея. – Они хотят забрать наши камни, разрезать их на куски, вставить в кольца или ожерелья и носить на руках и на шее.
– От людей всегда как-то странно пахнет, – заметил один из уоллербогов. Забавное замечание, честно говоря, если вспомнить, что сами уоллербоги целыми днями возятся в прибреди ной грязи.
– И они слишком шумят, – добавил один из стражей границы по имени Бальтазар.
– Люди очень быстро... как это... морщинятся, – вставил господин Шантерель, грибной эльф. – Как находившиеся в воде пальцы. Только у них и лица тоже...
– Это называется стареть, – пояснила Аврора.
Грибной эльф кивнул, обрадованный, что теперь знает, как называется состояние, когда лица у людей покрываются морщинами.
– Они ненавидят нас, – нахмурился Робин. - И это мне в людях не нравится больше всего.
– Люди испуганы, – вздохнула Аврора. - Они рассказывали мне о похищенных детях и наложенных на людей проклятиях. В этих рассказах есть хотя бы доля правды?
Собравшийся на заросшей мхом лужайке волшебный народец начал переговариваться, заволновался. Диаваль понимающе взглянул на Робина, и маленький эльф ещё сильнее нахмурился, а затем заговорил:
– Иногда мы находим в лесу детей – брошенных, нежеланных, о которых никто не заботится. Зачастую это совсем младенцы. Да, таких детей мы подбираем и растим их здесь, на вересковых топях. Интересно, кто может обвинить нас за это? А иногда встречаем ребёнка, которому лучше будет жить с нами, чем с людьми. Его мы тоже забираем на вересковые топи.
Что ж, возразить на это было нечего. Аврора и сама знала детей, о которых совершенно не заботились их родители – и даже били их. Но понимала она и то, что люди сами никогда бы не согласились, чтобы феи выкрали их ребёнка из семьи и унесли к себе на вересковые топи.
– Ну, допустим, что вы забираете брошенных в лесу детей, – согласилась Аврора. – А с остальными детьми как быть? Кому вообще решать, где лучше жить ребёнку – С людьми или с феями? И ещё: а как насчёт наложенных проклятий?
– Мы иногда накладываем на людей проклятия, не отрицаю, – ответил Робин. – Мы народ обидчивый, вспыльчивый, а поводов сами люди дают нам предостаточно, так что... Но разве люди не охотятся на нас? Разве они не пытаются выманить у нас нашу магию и украсть то, что принадлежит нам? Это мы должны бояться людей, а не они нас. Люди пытаются завладеть всем нашим добром и нашей магией. А нас самих они ненавидят и желают нам смерти.
– Я человек, но я тебя обожаю, – возразила Аврора, целуя Робина в макушку, отчего эльф густо покраснел. – Я слышала рассказы о том, что люди и феи не всегда враждовали, что до того, как начал править король Генри, они жили в мире и дружбе.
Послышалось перешёптывание, негромкое бормотание, потом кто-то из волшебных существ кивнул головой – правда, не очень охотно.
– Людям кажется, что это было давным-давно, – продолжила Аврора. – Но для вас, бессмертных, это, наверное, было словно вчера.
– Да, когда-то всё было по-другому, – согласилась водяная фея. – Тогда, если людям нужны были мои камни, мы всегда могли договориться, устроить обмен...
– А их дети играли с нами, – добавил один из уоллербогов.
– Люди нам оставляли угощения, – вступила в разговор одна из фей-ёжиков. – А мы им в ответ дарили свои подарки.
– Да! – воскликнула Аврора. – Так было - и так может стать вновь. Я знаю, что может! Вот почему я устраиваю праздник. Через два дня. Будут танцы, игры, и угощение тоже будет. И будет готов договор, который можно будет подписать.
Волшебный народец моргал, глядя на Аврору, перешёптываясь и раздумывая.
– Пожалуйста, приходите, – сказала Аврора. – Я вас очень прошу.
На лужайку приземлилась Малефисента с чёрным котом в руках. Она гладила его своими длинными ногтями, а кот громко мурлыкал, уткнувшись головой в чёрное платье феи.
– Ах ты мой хороший, – в тон коту мурлыкала Малефисента. – Теперь ничто не сможет разлучить нас.
Для волшебного народца появление Малефисенты означало, что собрание окончено. Водяная фея ушла в глубину озера. Уоллербоги, по своему обыкновению, начали пререкаться друг с другом. Фея-ёжик укатила в свою норку. Робин отошёл в сторонку, сел на камень и начал выстругивать ножиком посох из длинной палки.
– Это... – начала Аврора.
– Да-да, это твой сказочник, – сказала Малефисента, продолжая гладить кота. – Но мне кажется, что быть котом ему нравится гораздо больше, чем человеком.
– И не только ему, – заметил Диаваль. – Впрочем, смотря кем стать. Я, например, никогда не хотел бы опять превратиться в дракона. Фу...
– Верни ему прежний вид, – сказала Аврора.
– Предупреждаю, мне не очень понравились истории, которые он рассказывал, – напомнила Малефисента.
– Ты нас удивляешь, – покачал головой Диаваль.
Малефисента, кисло взглянув на него, сбросила с себя кота, и тот с обиженным мяуканьем приземлился на мох, но тут же успокоился и с интересом стал принюхиваться.
Малефисента взмахнула руками так, словно стряхивала воду с пальцев. Кот немедленно начал расти, с него клочьями сваливалась чёрная шерсть. Минута – и перед ними уже стоял на четвереньках средних лет мужчина в дорожной одежде. Вначале он выглядел просто изумлённым, но потом, увидев Малефисенту, заметно испугался.
– Ты... ты... ты кошмар! – произнёс сказочник, глядя на неё.
