Я выскочила из кухни. Он уже стоял у дверей лифта, в брюках, рубашке, галстуке, без пиджака, но от этого не менее сексуальный и привлекательный. Рука в ортезе, как обычно, поднята пальцами вверх.
— Да.
Он снова осмотрел меня с головы до ног, как будто что-то во мне могло измениться за такое короткое время, что ему требовалось, чтобы надеть брюки.
Кстати, о брюках!
— Роман Андреевич, — ахнула я. — А как же ремень?
— Никакого ремня, Настя, — сурово ответил он.
— Но вы всегда носили ремни, да и там у вас целая коллекция… Я помогу!
— НЕТ! — рявкнул Исаев и добавил тише: — Просто поверь мне. Сегодня мы обойдемся без ремня. Собери, пожалуйста, в кейс ноутбук, планшет и те бумаги. Вася уже едет. На встрече достанешь ноутбук и будешь печатать все то, что скажет клиент. Это важно. Потом Вася отвезет тебя в МГУ, реши все окончательно с сессией. Допуск и зачет я проставил. Жду тебя в офисе к трем, не опаздывай и оденься поприличнее.
Последние слова он произнес, скривившись, и я почувствовала себя задрипанной деревенщиной в замке принца-чудовища.
— И ты, кажется, что-то хотела спросить?
Я кивнула, застегнув чехол на ноутбуке.
— А что там за комната, после гардеробной по коридору?
— Библиотека и кабинет, а что?
— Я могу ею пользоваться?
— Разумеется. Почему нет?
— Ну не знаю, может у вас там чахнет волшебная роза под колпаком и мне нельзя ее трогать.
Роман Андреевич издал какой-то звук между рычанием и стоном, а потом сунул мне в руки пухлую визитницу.
— Первая это мой телефон. Звони только, если что-то срочное. Поняла? Ключ от дома тебе выдаст Евгений Ильич внизу, я закажу. Первые две страницы это рестораны, в которых я бронирую столики для встречи с важными клиентами. С третьей по четвертую страницу — рестораны, в которых мы встречаемся с клиентами, когда я хочу им отказать. Дальше все мои абонементы, клубные и скидочные карты. Если тебе нужна какая-то одежда, пользуйся без зазрения совести.
Исаев нажал вызов лифта, подхватил с пола еще один портфель, повесил его на плечо и тут же ответил на звонок.
— Да, Вася, мы уже идем, — проговорил он в трубку, видимо водителю. — Все понятно?
А вот это уже мне.
— Почему соевое молоко? Аллергия? Непереносимость лактозы?
Роман Андреевич моргнул от неожиданности.
— Хвалю за наблюдательность, — кивнул он. — Но все намного проще. Обычно, Марина составляла список продуктов для доставки на дом, а сейчас этого никто не сделал. Поэтому мне пришлось сходить в магазин самому. А там оказалось пятнадцать сортов молока. Ну, я и взял самое дорогое.
— Оно отвратительно.
— Не то слово, — улыбнулся Роман Андреевич. — Так что внеси в список продуктов «молоко», а то нам и завтра придется им давиться.
Достав телефон, я кивнула, стараться не думать о руках, штанах и прочих неприлично соблазнительных для меня местах Романа Исаева. И о том, как по-семейному это звучало. «Дорогая, у нас закончилось молоко».
Пора было сосредоточиться на действительно важных вещах — работе!
Глава 15
«Майбах» пулей промчался по зарождающимся пробкам. В машине Роман Андреевич даром время тоже не терял. Держа ноутбук на коленях, я настучала под его диктовку порядка дюжины самых разнообразных писем. Юридическая бюрократия не для одноруких, это точно. Одновременно с этим Исаев не выпускал из рук телефон и замолкал только, чтобы сделать глоток воды.
И было при этом всего восемь утра.
Ладно, при таком графике к вечеру точно будешь сыт по горло общением с людьми.
Машина, тем временем, выехала в частный сектор, проскользнула между высоких заборов и, нырнув под шлагбаум, затормозила.
— Выходим, Настя, — скомандовал Исаев. — Руку не предлагаю.
Черт. Опять я вспыхнула, но Роман Андреевич вроде не заметил, как я краснею при любом упоминании его рук. Пальцев. Ох.
Во дворе дома была припаркована желтая машинка, почти игрушечная на вид и с такой низкой посадкой, что «Майбах» рядом с ней казался танком. Или строгим нахмуренным отцом.
«Бугатти» стояла криво, поперек двора, брошенная в спешке, как если бы какой-то мальчик не убрал игрушки. Даже дверцы машины были нараспашку.
Исаев обошел желтенькую, внимательно осматривая со всех сторон капот, фары и дверцы.
— Видите вмятины, Настя? — спросил он, поравнявшись со мной.
— Мы вроде с вами условились на «ты», — кашлянула я. — Нет, не вижу. А почему вы их ищите?
— Владелец машины уверен, что ночью сбил человека. Снова, — ровным голосом ответил Роман Андреевич. — Кажется, пятого за этот месяц.
Я покосилась на уютный кирпичный дом, обвитый цветущей жимолостью с розами на клумбах. Это вот так у нас живут серийные убийцы?
После осмотра машины, мы вошли в дом. Внутри было как в настоящем кукольном домике. Резкий контраст с обстановкой в доме Романа Андреевича, где стекло, сталь и блеск ровных поверхностей без ручек идеально сочетались с огромными панорамными окнами без штор. Здесь же, наоборот, было пиршество текстиля. Вязаные пледы на диванах, пуфики для ног и мягкие даже на вид ковры. А уж подушечек сколько! Разных размеров и цветов. Начни здесь кто-нибудь битву подушек, не знал бы стеснения в боеприпасах.
— Рома! — нам навстречу вышел парень. — Ты наконец-то приехал!
При виде него у меня отвисла челюсть. Это был очень известный певец, нет, я догадывалась, что у Исаева очень обеспеченные клиенты, но чтобы настолько… И это он убил пятого человека за месяц?
— Привет Ник, — кивнул Роман Андреевич. — Я тебя внимательно слушаю. Будь добр, говори быстро, мы спешим.
Ник Рид собственной персоной упал на один из диванов среди подушек и прикрыл глаза рукой.
— Ох. Вряд ли это будет быстро, Рома. Это была ужасная ночь. Ты представить себе не можешь, что я пережил. Рома, я ведь убил человека!…
— Началось, — процедил едва слышно Исаев. — Ник, не бросайся громкими и недоказанными фразами, это я тебе как юрист говорю. И я видел твою машину. На ней нет ни одной вмятины. Назови, пожалуйста, улицу и время, я пробью данные по камерам и мы разойдемся.
— Какой же черствый ты человек, Рома! — воскликнул Ник и вдруг перевел глаза на меня. — А вот вас я раньше не видел? Как вас зовут?
Ой.
Это он мне?
— Настя, — выдохнула я.
Танька убьет меня, если узнает, что я видела живьем самого Рида, знакомилась с ним и при этом не взяла у него автограф. Но я же на работе.
— И как вы с ним справляетесь, Настенька? Он вас тоже держит в ежовых рукавицах?
