— Завязывай со «Школой ремонта», мам.
— Кстати, после «Школы ремонта» я, обычно, переключаю на «Давай поженимся», — выразительно произнесла мама Исаева.
Ой.
— Ма-а-ам, — с угрозой в голосе протянул Рома.
— Но я же мать! — взмолилась она. — Хоть скажи мне, у вас все серьезно? У Ольги Филипповны уже трое внуков, Рома!
— Мама! — зарычал Рома.
— Ну что «мама»? Просто я волнуюсь, ты же после этой своей Ангелины всего себя посвятил только работе! Никакой насыщенной жизни! Ну прямо совсем как робот!
Рома застонал сквозь стиснутые зубы.
Вот-вот, Рома. Слушай, маму. И я буду. Ангелина, значит. Вот кто всему виной, что ты стал таким.
— Тебе пора, мама.
— Ладно, но мы еще обсудим это, — пообещала она.
Голос стал тише, и я поняла, что матушку скрывают двери лифта. Спустя секунду я услышала скрежет, возню и ругательства. Вряд ли Исаев стал бы выражаться при такой маме, поэтому я смело вышла из комнаты.
Рома тащил по коридору мою скамейку. Левой рукой. Пыхтел и ругался, но уже тише, хотя все так же уморительно. Вообще, после вчерашней ночи я видела его совсем другим. Он стал мне таким близким, почти родным. Секс — волшебная штука. Главное, голову не терять.
— Салфеточки действительно хорошо смотрелись бы на ней, — не сдержала я издевки. — Зачем ты тащишь ее обратно? Я же сказала…
— Я сейчас тебе много чего скажу, малышка.
Он, кажется, действительно злился, но я не боялась ни капельки, хотя на всякий случай не стала смеяться.
— Твоя проклятая скамейка остается, — отрезал он. — Так что, лучше поищи ту плеть, что шла с ней в комплекте. Честное слово, я в настроении использовать весь набор по прямому назначению.
Боже, я больная, наверно, если меня заводит его злость и такие вот обещания. Вспомнив, как вчера ладонь Исаева прижгла мой зад, я застонала в голос.
Захотелось раззадорить его еще сильнее.
— Инструкцию тоже принести? Вряд ли ты будешь действовать интуитивно, как все нормальные люди.
Рома пнул скамейку, чтобы она отъехала в угол, и стрельнул в меня глазами. Ни дать, ни взять, бешеный бык на арене.
За два шага он оказался рядом и даже почти вплотную. Я юркнула в спальню, где Рома неожиданно повалил меня на кровать. Халат, который я успела накинуть, пока он болтал с мамой, предательски распахнулся.
Довольная похотливая улыбка разрезала лицо Ромы.
— Прелесть какая. Это все мне? И без упаковки? Без инструкции? Прям как для нормального.
— И все натуральное, между прочим! Твоя мама бы оценила.
— Веселишься, Насть? — спросил он, нависая надо мной.
Я покосилась на его руку, чтобы не задеть нечаянно. Нет, порядок. Он упирался правым локтем чуть в стороне от моей головы.
— Какое уж тут веселье, — продолжала усугублять свое положение. — Если бы мой сын был роботом, я бы тоже старалась его выходить. Зря ты от козы отказался.
Рома лизнул мои губы, прикусил нижнюю, но целовать не стал. Только бросил:
— Завел уже одну.
Я вспыхнула от возмущения, но он тут же спустился губами по моей шее, и я задохнулась от восторга. Вкупе с яростью мои ощущения только усиливались. Так он это специально! Я выгнулась от наслаждения, когда он принялся обводить языком засосы, которые вчера поставил. Все-таки хорошо, что меня его мама не увидела такой.
— И что же ты имеешь против роботов, Настя? — продолжал Рома. — Разве не они тебя каждый день удовлетворяют?
— Имеешь в виду кофемашину, посудомойку и прочие блага цивилизации?
— Нет. Имею в виду твоих маленьких друзей, которые поселились у нас вместе со скамейкой.
Едва я поняла, о чем он, то вся задрожала. А уж вместе с его влажными поцелуями и ласками — просто космос. Губы Ромы двигались все ниже, и вот он уже посасывал мои соски, заставляя выгибаться и стонать громче, забывая, о чем же шла речь.
— Познакомь меня со своим любимым роботом, Насть.
— В зеркало посмотрись.
Ой.
Я напряглась, но Рома, кажется, не обратил внимания на мои слова, или не наделил их другим значением, в отличие от меня.
— Настя… — прошептал он снова.
Я приподнялась на локтях, чувствуя себя немного пьяной от его ласк, совершенно не понимая, что нужно делать.
— Ладно, ложись, сам найду, кажется, видел его вчера, — смирился Рома, легонько толкнув меня обратно на постель. — Выше, до подушек. Ляг и расслабься.
А кто тут напрягался, интересно? Разве что он.
Его губы нашли чувствительное местечко за ухом. Поцелуи там заставляли меня вздрагивать и охать. Рука Ромы легла на мое бедро, заставляя раздвинуть ноги. Я не стала возражать, ведь это было такое желанное вторжение.
— Знаешь, я начал думать о переломе в позитивном ключе, — зашептал он, опаляя мою шею горячим дыханием. — Столько всего научился делать левой рукой. Это полезный опыт для саморазвития. К тому же, у меня теперь есть ты.
— Для тренировок? — выдохнула я.
— Для всего.
— Тебе нравится? Или робот лучше?
— Что? Нет… — простонала я, разводя ноги шире, приподнимая бедра, безмолвно прося больше и сильнее, но палец скользил по мне едва-едва, медленно-медленно.
Рома, как всегда, был на своей волне.
— Что ты ерзаешь, девочка? Может, все же робот справится лучше, м-м-м?
Он снова укусил меня за ухо, а потом еще и царапнул зубами шею.
Я не ответила, лишь снова шевельнула бедрами, полагая, что это намного красноречивее слов.
— Похоже, придется проверить.
И он убрал руку. Совсем. Я чуть не заплакала от чувства потери. Все было так близко, так приятно. Почему? За что?
Я дернулась, и уже собиралась сама подать в суд за жесткое обращение с помощницей, но Рома приказал:
— Лежи. Глаза закрой и не двигайся.
От его властного голоса и безапелляционного тона я вся затряслась. Пусть он и чертов робот-диктатор с замашками тирана, но до чего же горячий и соблазнительный. Как сам грех.
Кажется, только от этих мыслей я могла бы кончить, но не стала, потому что Рома не велел.
Я услышала, как он достал что-то из тумбочки. Презервативы? Уже? Эх, так скоро. Я думала, он устроит игру.
Мои запястья обнял мягкий бархат браслетов, а после щелкнул замок. Я дернулась всем телом, когда поняла, что оказалась пристегнутой к изголовью кровати. А после услышала знакомое жужжание.
Я не ошиблась — Рома все-таки решил поиграть.
