Куда только в него все влезает? А главное, как он после этого еще и скачет, аки молодой козлик! Я бы после такого сытного ужина укатилась колобком до ближайшей кровати. Мелкому же хоть бы хны! И салатики попробовал, и горячее навернул, заполировал все сладкими плюшками с клюквенным морсом, после чего начал нарезать вокруг нас круги, спрашивая: «Ну когда же? Когда мы наконец пойдем гулять?» Пошли! Идем! А народ продолжает бесцеремонно пялиться, разглядывая меня, как фарфоровую куклу в витрине сувенирной лавки. Помахать им, что ли, как тем девчонкам под окном? Авось контакт с кем-нибудь и установится.
— Арво! Арво! Постой! — Женский голос, окликнувший моего спутника, заставил нас сбавить шаг.
— Ночи лунной, Маритта, — поприветствовал альд соседку.
— И тебе светлых лун! Значит, она правда человек? — Без какого-либо стеснения лисица, догнавшая нас, указала на меня пальцем. — Настоящая… ой, и рыжая! В самом деле рыжая! А глазищи-то какие зеленые, аки трава молодая! Откуда, Арво? — На лице альды смешались восторг с любопытством, а я снова почувствовала себя куклой, которую обсуждают в ее присутствии, а сама она сказать в свою защиту ничего не может. Кукла же!
Хм, но я-то не безголосый болванчик, чтобы молча кивать!
— Ночи лунной! — поздоровалась с Мариттой тоже, теснее прижавшись к плечу спутника. Не специально, просто так я чувствовала себя уверенней. Особенно когда лисица уставилась на меня округлившимися глазами.
— Действительно говорит… по-нашенски! — выдала она, расплываясь в улыбке. — А я болтушкам своим не поверила, думала, брешут. — Ты чья ж такая будешь, красотуля? — В голосе ее прибавилось тепла, что радовало.
— Моя! — воскликнул подбежавший к нам Олли, отвлекаясь от уже знакомых мне девочек.
Они не задирались, но заигрывали с ним, втягивая в веселую потасовку. Он бегал за лисичками, а те весело хохотали, кидаясь в него снежками. Мелкие обе, шустрые и… очень похожие на мать, которая стояла сейчас рядом с нами и выспрашивала мою биографию. Раз это Маритта, имя которой я уже слышала, значит, у нее и старшая дочка есть, потому что платье, купленное альдом, точно не с плеча одной из этих двух малявок.
— Наша она, пока наша, — сказал Арво, взглянув на меня. — Выгуливаем вот, с городом знакомим.
Собачка я ему, что ли, чтобы меня выгуливать? Хотя какая собачка — Белочка!
— Это моя Снеженика! — с гордостью пояснил Олли, и я благодарно обняла малыша, почесав, как котенка, за торчащим из-под шапки ушком.
— Настоящая? — прищурился лисица.
— Надеюсь, нет. — Арво усмехнулся и снова посмотрел на меня, а Маритта понимающе хмыкнула.
Та-а-ак… и что бы это значило? Почему у меня чувство, что я пропустила что-то важное. Вернее, не успела выяснить. Или это моя паранойя воду мутит?
— Пойдемте на площадь! Там все сладости съедят, пока вы тут болтаете! — дернул отца за рукав лисенок и уставился на меня, ожидая поддержки.
Альдоньи, вертевшиеся рядом, его поддержали, поторапливая мать. Где был отец этого большого семейства — не знаю. А может, его и вовсе не было? Вдруг Маритта вдова? Я окинула женщину оценивающим взглядом, чувствуя странную неприязнь к многодетной лисице. Нет, не подойдет она Арво! И старше его и… просто не подойдет! У нее своих ребятишек хватает, зачем ей еще и Олли? Мысленно отклонив кандидатуру соседки на роль мамы для лисенка, я вновь расслабилась и подобрела. Хорошая ведь альда, хоть и бесцеремонная. И соседка из нее тоже хорошая.
Тем же вечером…
Я считала Арво деревенским жителем? Так вот! Я ошибалась. Альдъер был настоящим городом, а не пародией на оный. Не столица, конечно, но и не маленькая деревушка, затерянная в дремучем лесу. Чем дальше мы шли, тем больше нам встречалось роскошных особняков, некоторые из которых казались шедеврами архитектуры. Живя в нашем не самом богатом, но и не бедном графстве, я такой красоты не видела.
Дома в Альдъере были не только деревянные, но и каменные, и комбинированные. Большие, двух- и трехэтажные особняки с красивыми балконами, ажурными оградами и садами, которые весной, наверное, все в цвету. И хотя простое с виду жилище Арво во многом уступало некоторым из них, мне оно нравилось не меньше этих помпезных хором. Вскоре частный сектор начали сменять ряды всевозможных лавочек и контор, расположенных внизу длинных двухэтажных зданий. Где-то среди них был и мебельный салон семьи Каури, в который мне тоже очень хотелось попасть, но, видимо, не сегодня.
Припорошенные свежим снегом дороги позволяли легко разъехаться двум экипажам, фонари на кованых подставках исправно горели, освещая расчищенные тротуары, а яркие вывески свешивались на цепях, привлекая внимание к застекленным витринам. Городок жил своей жизнью, которая в честь праздника была особенно бурной. Взрослые альды стекались со всех улочек на площадь, дети бегали, резвились, даже не думая спать в эту ночь, а несколько раз мимо нас проезжали и запряженные лошадьми сани, в которых сидели богато одетые горожане, взиравшие на остальных свысока. Наверное, обитатели тех самых особняков, которые я видела по пути.
Кроме альды Маритты, с Арво здоровались и другие лисы. Правда, пальцем на меня больше никто не показывал и в лоб странные вопросы не задавал, хотя любопытных взглядов меньше не становилось, даже наоборот. Чем больше народу, тем сильнее интерес к чужестранке, остановившейся погостить в доме плотника. Помимо меня в бело-голубых нарядах были и другие девушки. Эти цвета являлись неотъемлемой частью костюма Снеженики. Лисички, одетые так, косились в нашу сторону и перешептывались, но не подходили, чтобы познакомиться со мной, хотя Олли и рассказывал едва ли не каждому встречному, что я ЕГО Снеженика. Возможно, их отпугивало отсутствие у меня мохнатых ушек и хвоста… а может, наличие Арво, под руку с которым я шла.
На площади царило веселое оживление. Чуть поодаль горели яркие костры, играла музыка, выступали циркачи, здесь же вовсю шла торговля разными сувенирами. Сладости тоже продавали: леденцы в блестящих обертках, конфеты да пирожки. И напитки были на любой вкус: от безалкогольных морсов до медовухи, аромат которой пьянил. Эх, а я-то думала, что весь хмель у меня уже выветрился, но нет, видать, что-то да осталось. Потому что голова опять приятно закружилась, а губы сами начали расползаться в улыбке.
Хотелось веселиться, играть, танцевать и шалить вместе с молодыми альдами, зазывавшими всех поучаствовать в том или ином конкурсе. В большинстве из них, как и предупреждал Олли, требовались команды из двух или трех человек, среди которых как символ праздника обязательно должна была присутствовать девушка в наряде Снеженики. Поэтому нас таких здесь было пруд пруди! Многие ряженые альды работали аниматорами, но попадались и такие, как я. Не зря Олли жаждал нарядить меня в бело-голубые тона — очень уж ему хотелось принять участие в играх, для которых раньше им с папой не хватало третьего участника.
Не успела я толком сориентироваться, как хвостатый хитрюга втянул меня в одну такую авантюру, уговорив пойти с ним покататься на ледянках. Кто ж знал, что это, во-первых, соревнование, в котором наиболее усидчивым даются призы, во-вторых, горки, специально построенные для него, — жуть жуткая! Мало того что они высоченные, так еще и извилистые, будто змеи, и с разными ледяными навесами, туннелями и прочими декорациями, вид которых лично меня заставил окончательно протрезветь и… захотеть выпить еще полчарки. Для храбрости!
