Пока мачеха, бормоча под нос какую-то романтичную песенку, делала мне прическу, я думала о том, как много всего произошло за эту неделю. Наверное, я повзрослела. Надеюсь, и поумнела тоже, распрощавшись с детскими обидами, ревностью и глупостью. А еще я изменила мнение по поводу некоторых людей. По большей части это касалось Марго, с которой мы по-настоящему подружились. В отношении отца изменения произошли не столь явные, но они все равно были.
В первую очередь я перестала дуться на него из-за отсутствия внимания. Мачеха доходчиво объяснила, в чем причины такого поведения, и мне даже жаль стало папу, который при взгляде на меня неосознанно вспоминал маму, заново испытывая боль, которую принесла ее смерть. Ревновать графа к Марго тоже больше не имело смысла, потому что ведьма мне начала нравиться. Избавившись от собственных «тараканов», я почувствовала себя свободной. Ненависть к мачехе, обида на отца — все это ранило прежде всего меня, отравляя жизнь, мешая двигаться дальше. Теперь же я была полна сил и планов и очень ждала того часа, когда его сиятельство отведет меня под руку к алтарю, установленному в пещере духов.
К счастью, папа меня не предавал… вернее, предал, но не по доброй воле, а под действием чар, наведенных на него нанятыми герцогом магами. Когда Марго это обнаружила, ей пришлось потратить несколько часов, пытаясь снять заклинание, превратившее графа в ярого поклонника проклятого старикашки. Папа и слышать больше ничего не хотел о моей свадьбе с альдом, зато герцога воспринимал как какое-то божество, которому не то что дочь, но и жизнь не грех отдать.
Потому, наверное, ведьма и не пришла к нам на помощь, когда мой бывший женишок явился с требованием выдать ему сбежавшую невесту. Не пришла, но подстраховалась, внедрив к его людям Алавара. Умная, мудрая, предусмотрительная женщина! Надеюсь, я когда-нибудь тоже стану такой. Хотя нет: Марго думает головой, а я сердцем. Что тоже неплохо.
Итак… Алавар! Наемник с глазами чернее ночи, способный обращаться туманным змеем и кастовать тьму, очень похожую на «чудовищ» Олиса. Я не ошиблась, обратив внимание на это сходство. И мои сомнения в том, что Алавар — обычный маг иллюзий, тоже подтвердились. У них с Олли оказалось много общего: оба были зачаты огненным демоном в мужском теле. И дар свой необычный получили именно из-за этого.
Только за долгие годы Алавар научился контролировать опасные способности и использовать их по назначению. Окажись он на стороне герцога, исход нашей встречи мог быть совсем иным, потому что Алавар способен не только свести с ума альдов, дезориентировать, напугать, но и заставить видеть врага друг в друге. Магия его — очень мощное оружие. Потому, полагаю, его светлость и принял мрачного наемника в свой отряд. Судя по откушенной голове, это был очень опрометчивый поступок.
Гибель герцога, кстати, наш король воспринял на редкость спокойно, если не сказать — с облегчением. Видать, старый манипулятор не только юных дев изводил, но и племяннику (или прапраправнуку?) кровь портил. Эдакий серый кардинал, который вроде и не правит государством, но, точно кукловод, дергает за ниточки сидящую на троне марионетку. Так что Алавару впору было памятник ставить за заслуги перед отечеством, а не наказывать за бунт.
Хорошо все-таки, что Марго до замужества жила в столице, где обзавелась как богатой клиентурой, так и полезными знакомствами. Иначе где бы мы искали достойного учителя для нашего лисенка? Достойного, да… а еще жуткого и опасного, как по мне, но Арво и Олису Алавар почему-то понравился. Так что после медового месяца обучаться магии буду не только я, но и мой пасынок. Брр, слово-то какое… холодное. «Сыночек» звучит куда лучше, хоть Олли мне и не родной по крови, но любимый же!
— Готово! — сообщила мачеха, отступая. — Замечательная невеста получилась! — похвалила она и меня, и свою работу. — Жених обалдеет.
— Он же видел платье, — с сомнением проговорила я, разглядывая свое отражение.
— Так то платье было, — усмехнулась Марго. — А не ты в нем!
Я действительно была хороша. Белый атлас, расшитый серебром, контрастировал с темно-рыжими волосами. Подведенные карандашом глаза блестели почти так же ярко, как изумруды в фамильном ожерелье Каури, которое я надела на нашу с Арво свадьбу. На голове моей был аккуратный венок, огибавший голову полукругом, но не закрывавший лоб. К нему крепилась очень длинная, но совершенно невесомая фата, нести которую собирался лисенок. После церемонии ее можно будет отстегнуть и по традиции спрятать в сундук. На счастье! А когда родится ребенок, использовать в качестве полога для колыбели.
Закончив наряжать меня, мачеха принялась поправлять собственный макияж, хотя выглядел он и так идеально. Собирались мы в комнате Кэйсы. Вернее, уже в моей, потому что дух первой жены Арво, но заверениям ведьмы, покинул мир живых окончательно. Убедившись, что Олли в надежных руках: в отцовских, в моих и в руках Алавара, Кэйса предпочла уйти, чтобы не мешать нам строить новую жизнь.
И слава богу!
Признаюсь честно, несмотря на уважение к этой альде, ее отсутствие в нашем доме меня порадовало, и даже комната, где она раньше жила, перестала пугать. Особенно после перестановки. Вещи покойницы мы все-таки сожгли, хотя и не все. Портрет, украшения и прочие памятные мелочи отдали Олису, чтобы он не забывал о своей родной маме. В спальне же Кэйсы поселилась я. Вернее, там обосновался мой гардероб, значительно увеличившийся стараниями мачехи, а сама я после свадьбы собиралась перебраться к мужу.
— Пора! — взглянув на часы, сообщила Марго. И у меня, такой спокойной до этого момента и уверенной в себе, внезапно задрожали колени. Закусив от волнения губу, я в панике посмотрела на ведьму. — Эй, ты чего? — удивилась та. — Может, тебе водички выпить… с валерьяночкой? Или заклинанием каким приложить…
— Не надо заклинанием! — начала отнекиваться я, а то сейчас как приложит, что будет у Арво невеста, похожая на зомби.
— Мама Белла! — В комнату, как обычно, без стука влетел Олли. — Там папа и сани… красивенные! И соседи, и… — Малыш замолк не потому, что сказать было нечего, а потому, что, наоборот, слишком многим хотел поделиться, причем сразу. — Какая ты красивая! — не скрывая восторга, воскликнул лисенок. — Самая красивая мама на свете!
Про сани, соседей и отца он, похоже, временно забыл, разглядывая меня. И так приятно стало от этого его искреннего восхищения, что даже дрожь прошла.
— Идем к папе? — Придерживая фату, чтобы не волочилась по полу, я взяла Олиса за руку и улыбнулась, когда он привычно обнял меня длинным пушистым хвостом. Обернулась на Марго, наблюдавшую за нами, вскинув бровь: мол, а ты?
— Идите-идите, — сказала та. — Я сейчас быстренько носик припудрю и вас догоню.
Лукавила ведьма! Наверняка решила, что мы с Олли должны появиться перед женихом и собравшейся нас поздравить толпой именно вдвоем. Оба в белом и праздничном… мама и сын. Так оно и вышло. Арво, как и обещала мачеха, обалдел. Замер, уставившись на меня, и чуть букет подснежников не выронил. Где только раздобыл их, ненаглядный мой? Неужели Ларго цветочные места показал? Или Ирма? А может, и Марго подсуетилась — от нее любых сюрпризов можно ожидать!
