Аврора с тоской разглядывала портрет. Ей так и не довелось встретиться с мамой, обнять её, поговорить с ней. При этой мысли принцесса разозлилась, и больше всех на Малефисенту. Колдунья притворялась, что заботится об Авроре, а на самом деле всё случилось из-за неё! Девушка заметалась по комнате. В висках стучало, её мучила жажда, указательный палец почему-то пульсировал, словно на нём был нарыв. Аврора потёрла палец, но боль только усилилась. Ей надо выбраться из этой комнаты и что-то найти... Только вот что именно, она не знала.
Из-за двери послышался какой-то шум.
– Эй, кто там? Вы меня слышите? – окликнула Аврора.
– Да! – отозвался приятный женский голос.
– Откройте, пожалуйста, дверь.
Сначала всё стихло, но вскоре в замке повернулся ключ. Дверь распахнулась. На пороге стояла молодая служанка, лет на десять старше Авроры. Она держала в руках какие- то простыни. Увидев Аврору, служанка сказала:
– Это комната принцессы, сюда нельзя заходить.
Значит, отец никого не оповестил о том, что она вернулась, поняла Аврора. Впрочем, какая разница. Переубеждать служанку не было времени, палец ужасно болел, и надо было придумать, как унять боль!
Аврора проскользнула мимо служанки и побежала по коридору. Она понятия не имела, куда идти и что делать, но решила не останавливаться. Аврора проходила мимо бесчисленных покоев, поднималась и спускалась по лестницам, прокралась мимо тронного зала, откуда доносился голос отца – он говорил о какой-то битве. К счастью, никто не попался ей навстречу. Конечно, Авроре было обидно, что отец никому не сообщил о том, что принцесса вернулась, но идти против его воли и самой всем рассказывать об этом она не собиралась.
Аврора пробиралась по замку, потирая палец. Он воспалился и пульсировал. Аврора с тревогой посмотрела на него, но на вид палец был таким же, как обычно. Принцесса добралась до крыла, где жили слуги. Как будто что-то само привело её сюда.
* * *
За распашными дверями скрывалась небольшая лестница. Спустившись по ней, Аврора очутилась в длинном коридоре. Она на цыпочках пошла дальше. По обеим сторонам коридора располагались комнатки, в которых слуги вдали от королевских глаз занимались повседневными делами. Одна из комнат оказалась открытой. Там за длинным столом сидели служанки и вручную чинили бельё.
Странно, подумала Аврора. В таком большом замке швеям вполне могли бы раздать прялки. Тётушки всегда утверждали, что прялки абсолютно ни к чему, вручную шить гораздо лучше, только Аврора не была совсем уж наивной. В огромном замке должны быть прялки, только где они?
«Ищи прялку, – велел ей внутренний голос. – Ищи, тебе надо дотронуться до веретена!»
Аврора потрясла головой. Что за странный голос? Зачем ей дотрагиваться до веретена? Палец заныл сильнее прежнего.
Аврора пробиралась мимо развешенного белья под любопытными взглядами прачек. Тем временем наступил вечер, солнце почти закатилось за горизонт. Принцесса едва замечала ход времени, она думала только о том, как избавиться от боли.
В дальнем углу прачечной обнаружился предмет, укрытый пыльной простынёй, очертаниями вполне похожий на прялку. Аврора сдёрнула простыню. Поднялась пыль. Принцесса расчихалась. Когда пыль улеглась, Аврора наконец разглядела предмет, к которому её так тянуло.
Прялка на самом деле была очень старой: в колесе недоставало спиц, дерево потрескалось. Только острое веретено блестело так, будто с него только вчера сняли пряжу. Аврора как заворожённая протянула руку. Тем временем снаружи почти зашло солнце. Во дворе замка догорали его последние лучи. В прачечной потемнело, и только веретено сияло так, словно светилось изнутри. Кажется, за спиной кто-то прокричал: «Стой!» Но Авроре было не до этого. Острое веретено так и манило к себе.
Очертания предметов расплылись, время остановилось. Аврора больше не думала о том, до чего холодным и бессердечным оказался её отец, не переживала, что так и не увидела мать, позабыла, почему злилась на Малефисенту. Во всём мире осталось только веретено. Аврора как заворожённая тянула к острию палец. Ближе и ближе. Внутренний голос ликовал: «Да! Правильно! Дотронься до него!»
Укол! Авроре на мгновение стало легче, а потом она перестала что-либо чувствовать. Принцесса опустилась на пол и крепко уснула.
Заклятие сбылось.
Нужен был только поцелуй истинной любви…
17
Нотграсс всерьез переполошилась, когда поняла, что Авроры нигде нет и лошадь пропала. Наверняка девушка отправилась домой!
Мало того, что для самой Авроры появляться в замке было опасно, ведь близилось время заклятия, троим пикси подобный поворот событий тоже ничего хорошего не сулил. Когда король Стефан поймёт, что они не справились с поручением и не удержали его дочь в безопасности в лесу, он придёт в ярость. Нотграсс понятия не имела, во что может вылиться королевский гнев, но проверять не хотела.
Нотграсс возвратила себе и сёстрам изначальный волшебный облик. Пошатываясь с непривычки, пикси поднялись в воздух. Нотграсс с досады отхлестала Флиттл по щекам за то, что та врезалась в неё на лету. После нескольких неудачных попыток троица наконец полетела к замку.
Странно было возвращаться туда спустя столько лет. Нотграсс помнила замок совсем другим. Из-за стен, обшитых железом, он больше напоминал крепость, чем роскошное жильё. Фей немедленно окружила дюжина грозных стражей.
После неприятного допроса о том, кто они такие и что делают в замке (объяснение доставило Нотграсс несколько неприятных минут), их сопроводили в покои принцессы.
– Простите, извините, позвольте, – пищала на лету Нотграсс слугам, пролетая через залы и коридоры замка. – У нас срочное дело!
Провожавший их стражник обернулся и смерил Нотграсс удивлённым взглядом. Пикси тихонько фыркнула. В этом замке никто не имел представления о хороших манерах!
Стражник подвёл их к дверям и, распахнув створки, пропустил пикси вперёд. Перед ними открылась мрачная сцена. Фислвит с Флиттл охнули в один голос, а Нотграсс окаменела.
Они опоздали. Худшее уже произошло.
На кровати лежала спящая Аврора. Казалось, она словно прилегла отдохнуть. Даже во сне она была прекрасна: длинные светлые локоны, разбросанные по подушке, золотились в отблесках свечного пламени, в сложенных на груди ладонях алела красная роза в цвет губ, чуть приоткрытых в безмятежной улыбке.
У постели мирно спящей принцессы стоял король. Стефан был в ярости. Увидев троих пикси, он закричал:
– Вы только посмотрите на неё!
Феи нервно сглотнули и снова посмотрели на принцессу. Нотграсс покосилась на короля. Интересно, он так злился потому, что потерял дочь, или по другой, менее сентиментальной причине? Вдруг его величество гневался потому, что Малефисента снова победила?
